Двадцать четвёртое мая, «Специальный обзорный курс Сент-Хилла», 12-й год от Дианетики.

Спасибо.

Хорошо. Сейчас у вас, похоже, большой интерес к тому, что же делает Е-метр, и, похоже, вы сталкиваетесь с огромным количеством трудностей того или иного рода. В этой лекции я собирался поговорить с вами об ассес- менте целей, но я не буду этого делать; я, совершенно определённо, буду говорить с вами о Е-метрах.

Что ж, я рад, что нахожусь здесь, среди вас. На самом деле мне доставляет удовольствие читать вам лекции. Это действительно так.

Понимаете, вы можете угодить в такое множество ям, наполненных всякими сложностями, что вытащить вас оттуда будет непросто ещё в течение долгого времени. Вы всё усложняете. Если б только вы перестали заниматься рассуждениями и начали смотреть!

А вчера вечером я получил удовольствие от проведения сессии. Я думаю, это был высший класс. Вы видели, как я пару раз сел в лужу, работая с этим преклиром раньше, и вы помните, что предыдущие сессии не были особо продуктивными в смысле каких-то огромных достижений в кейсе. Состояние преклира не ухудшилось, и ничего такого не произошло. А вчера вечером мне пришла в голову идея, что следует показать вам, как проводить поиск и прощупывание, и вы, возможно, не заметили, какие были результаты. Там, вероятно, много всего произошло.

Я помню... как-то раз я отправился... у меня появился новый мотоцикл, и я стал приводить его в порядок, я пытался привести его в рабочее состояние... это было в Камдене, штат Нью-Джерси. Я пытался завести этот мотоцикл, так что... фары не горели, понимаете; и мы всё щёлкали тумблером. И именно тогда это первое клише... это был первый раз, когда я выдал это клише. Это было: «Смотри, а не думай». Понимаете? Это весьма забавно.

Всё, что я сделал, - это позволил стрелке Е-метра свободно раскачиваться до тех пор, пока не появился тик, и я просто стал направлять преклира к двойному тику. Я просто принялся очищать грязную стрелку, и на самом деле, занимаясь этим в течение часа, я устроил для вас настоящее представление, и мы там кое-что почистили. И кто бы мог подумать, это было прямо на линии цели преклира. (Простите, что я об этом упоминаю.) Это было прямо на его линии цели, и всё было замечательно. И заметьте, я не выходил за рамки этой жизни. Я даже не возвращал его в детство, ничего подобного. Я крепко удерживал преклира в рамках последних трёх лет. Помните? Вот что значит направлять преклира. Вы просто ищете и прощупываете. Вы можете найти весьма любопытные вещи и очистить всё это, особенно если у преклира с самого начала есть шаблон движения стрелки, что облегчает вашу работу.

И у этого маленького британского мотоцикла марки «Франсис-Барнетт» было очень сложное электрооборудование фирмы «Лукас»... передняя фара и всё прочее. Оно было очень сложным, и было очень трудно всё это разобрать. Всевозможные провода, конденсаторы и всякие такие штуки.

Но вчера вечером происходило нечто, требовавшее большого мастерства, и это нечто могло ускользнуть от вашего внимания... и это было не что иное, как работа с застрявшей картинкой. У преклира застрявшая картинка; преклир жалуется, что у него застрявшая картинка. Вы находите сессию, в которой эта картинка была впервые обнаружена, и добиваетесь, чтобы преклир рассказал о висхолде, пропущенном в этой сессии. Понимаете? Не вздумайте проходить эту инграмму, поскольку это застрявшая картинка и, очевидно, пройти её будет невозможно.

Итак, я начал всё это разбирать, вынул лампу, отсоединил провода и всё вытащил. Все эти детали лежали тут и там, занимая целый квадратный метр. А потом я случайно посмотрел вниз, на аккумулятор, и увидел, что к его клеммам не были подсоединены провода. Нам пришлось снова всё это собрать - та ещё работёнка. А ведь подсоединить провода к клеммам можно было за минуту.

Ну, ладно, хватит об этом. Я собираюсь поговорить с вами о Е-метре. Так, какое сегодня число? Двадцать пятое?

Это великолепный пример того, как надо «смотреть, а не думать», поскольку, само собой, я всё рассуждал и рассуждал, стоя там, над этим мотоциклом, понимаете, и единственное, к чему это привело, - к разборке его внутренностей.

Четвёртое?

Вы начинаете что-то делать, и вы начинаете рассуждать, пытаясь разобраться, что же это такое, и что значит то или сё, и в чём заключаются сложности, связанные с чем-то ещё, и так далее. И я знаю, с чем вам приходится иметь дело, потому что есть один учебник по навигации под названием «Даттон». И этим учебником пользуются в военно-морской академии Соединённых Штатов, в Аннаполисе; у них это основная книга по предмету навигации. И вне всякого сомнения, это великолепный учебник. Вне всякого сомнения, «Даттон» - это просто превосходный учебник. Не существует абсолютно ни одного данного по навигации, которое нельзя было бы найти в «Даттоне». К тому же, этот учебник обновляют каждый год... великолепный учебник!

Хорошо. Это первая лекция, «Специальный обзорный курс Сент-Хилла», двадцать четвёртое мая 62-го года.

Наша лекция посвящена Е-метру. Жил да был кот, он ходил по коридорам и к чему-то принюхивался через щели под дверями комнат для одитинга. Ха-ха-ха-ха-ха-ха. Он очень долго не мог понять, в чём же дело, но в конце концов он стал очень мудрым котом. И вот теперь, я прошу вас... я прошу вас лишь об одном: используйте Е-метр. Я знаю, вам кажется, что я прошу слишком многого, но, если вы будете использовать Е-метр, он сослужит вам хорошую службу; а если вы будете использовать его неправильно - он будет служить вам плохо.

«Барограф - это инструмент для измерения атмосферного давления. Чтение нужно производить в два часа, четыре часа и в восемь часов». Непонятно, что нужно читать. Инструкции, которые к нему прилагаются? Что нужно читать? Бирку с названием завода-изготовителя на нижней части корпуса? Что нужно делать? Что ж, они так и не потрудились сообщить вам это. «Даттон» выше всего этого, понимаете?

В нашем движении вперёд снова произошёл полный спад, как это случилось здесь в сентябре 61-го года, когда все одиторы, следуя моде, считывали показания Е-метра так, словно страдали косоглазием, у преклиров напрочь отсутствовали рудименты и все находились в состоянии раздавленности. И теперь мы снова оказались в такой же ситуации.

К несчастью, во время переизучения навигации на этой планете... я столкнулся с «Даттоном» в середине тридцатых годов, причём довольно сильно, понимаете? Там было всё, кроме понимания. Там не было вообще никакого понимания того, что же всё это такое, но там, вне всякого сомнения, были впечатляющие данные. Да, каждое данное в этой книге было впечатляющим.

Так вот, недавно, когда я вас отчитывал, я сказал: «Почему вы не добиваетесь, чтобы ваши преклиры выглядели хорошо?» Помните? Что ж, я вам отвечу: ваши преклиры не выглядят хорошо потому, что вы не читаете показания Е-метра. Вот и всё. Это грубая ошибка одитинга... это просто, это реальная ошибка, при мысли об этом волосы встают дыбом, но это правда. Дело не в том, как вы держите свой мизинец во время сессии. Дело не в том, что на большом пальце у вас ещё нет мозоли от тонарма. Дело не в этом и не в тысяче каких-то других причин. Дело не в том, что вы не знаете как следует модели сессии. Дело не в каких-то странных или замечательных качествах преклира. Просто вы не читаете показания Е-метра. Вот и все.

Но там не было вообще никаких дополнительных разъяснений. Как например: «Вы всегда должны точно определять местонахождение линкора». И также ни слова не говорится о том, что если не определять местонахождение линкора, то иногда это приводит к катастрофе. Никакого простора для воображения. Уйма сухих данных - одни лишь голые факты. Меня это просто сводило с ума. Я так и не научился навигации по этой книге.

Так вот, всё это кажется ужасным, но я не думаю, что это относится к каждому из вас. Этого не может быть. Однако в какой-то степени это, должно быть, относится к каждому из вас, поскольку я не вижу, чтобы кто- нибудь слушал эту лекцию, находясь в метре позади стула. Сегодня всё, что вам необходимо делать, - это именно то, что вам необходимо делать. Вам не нужно делать ничего мудрёного. Но донести это до вашего сознания очень и очень трудно. У нас на самом деле есть технология... уже прошло некоторое время с тех пор, как мы её получили, но мы её улучшаем, улучшаем и улучшаем, чуть-чуть здесь, чуть-чуть там, чуть-чуть здесь, чуть-чуть там. Но знаете ли вы, что на сегодняшний день мне не известно ни одного элемента технологии одитинга, использование которого не привело бы к замечательным достижениям в кейсе. Понимаете? Из всего, что мы используем, мне не известно ни одного элемента, использование которого не привело бы к замечательным достижениям у преклира.

В конце концов мне в руки попала книга... кажется, это был Микстер, «Основы судовождения» или что-то в этом роде... и я прочёл её. Автор не подходил слишком уж серьёзно к предмету навигации, его подход ко всему этому был довольно жизнерадостным, и я откопал там кое-какие данные.

А поймал я вас вот каким образом: я одитирую преклира, используя то же самое, что и вы, - и он сияет. Вы одитируете преклира, я прошу инструктора проверить то, что вы сделали, и оказывается, что рудименты полностью отсутствуют. Как могло случиться, что рудименты отсутствуют?

Хотя в действительности я подумал, что было бы проще вернуться к этому предмету и разработать всё самому. Так я и поступил. Как-то в 44-м один адмирал прохаживался по капитанскому мостику, а я что-то там рассчитывал. И он сказал: «Что ж, я вижу, что вы... как это?» Он только что прилетел из Штатов. Он не собирался задерживаться у нас надолго, потому что находиться там, где мы находились, было не очень-то безопасно. И он сказал: «Я вижу, что... но как же это? Вы используете новый учебник коммандера Вимса по воздушной навигации». И он был в недоумении, потому что в это самое время этот учебник печатался в Штатах, а связаться с континентом так быстро мы никак не могли. Нет, так вот получилось, что я разработал это как простой метод навигации и кто-то другой сделал то же самое. Вот и всё. Но этот метод не был взят из «Даттона», однако я полагаю, что теперь он приводится и в «Даттоне». И я думаю, что теперь этот метод никто не может понять. Я хочу сказать, что этот метод представляется мне полностью утраченным.

Дело не в том, что вы не задаёте именно тот вопрос, который нужно задать. О, вы задаёте правильный вопрос. Но стрелка проходит через всю шкалу, ударяется об ограничитель, гнётся, от контактов Е-метра идёт голубой дымок, регулятор чувствительности раскаляется докрасна, а вы говорите: «Это чисто» - и переходите к следующему вопросу. И это всё, что происходит. Честное слово. Честное слово. Я вас умоляю.

Но это способ утратить информацию: вы просто выпускаете целую обойму данных и ожидаете, что все будут точно следовать тому, что вы написали; при этом вы не даёте никаких дополнительных разъяснений, понимаете? Так что у нас есть множество примеров этому.

Так вот, я знаю, вы думаете, что вы так не делаете. Но вот что мне сказал Фред во время перерыва: «Знаешь, мне пришлось долго тренироваться в классе практики, и внезапно я осознал, что просто не вижу мгновенных рядов. И вдруг я начал их видеть».

Именно важности любого данного должна быть дана оценка. Оценка... вы оцениваете, насколько важным является это данное. А вы на этой планете так привыкли... ужасно привыкли... изучать не подвергнутые оценке данные.

Существует какое-то странное явление, и оно заключается вот в чём: ваше зрительное восприятие перекрывается. Это единственное объяснение, которое у меня есть. Так что же, чёрт побери, перекрывает ваше зрительное восприятие? Что его перекрывает? И мне пришлось задать себе этот обескураживающий вопрос: известно ли нам, чтб заставляет одитора отключаться, когда он включает Е-метр? Известно ли нам это? И вплоть до вчерашнего вечера нам это не было известно.

Кто-нибудь открывает книгу Кришнамурти и показывает вам три места в ней, которые в точности соответствуют тому, что мы говорим в Саентологии; следовательно Кришнамурти - это Саентология. И бедная Пегги Конвей... однажды я показал ей, что эти данные вообще не были подвергнуты оценке. Этим данным не была дана никакая оценка с точки зрения их важности, все они имели такую же важность, что и другие три или четыре тысячи данных. Все эти другие данные имели такую же важность, и некоторые из них были просто нелепыми. Понимаете? Итак, все они были в равной степени важными. Другими словами, не делалось никаких различий с точки зрения важности данных.

Итак, мне нужно было выяснить, что же происходит. Конечно, у меня были данные, но мне нужно было собрать их воедино. И вот теперь я могу сообщить вам эту радостную новость. Вы можете перестать выглядеть так, будто я вас только что побил, потому что я вас не бил. Понимаете, если бы я в вас не верил, я не стал бы даже пытаться что-нибудь сделать. Но пару недель назад я взглянул на вас всех, на эти серые, впалые щёки, на эти опухшие, помутневшие глаза, на то, с каким трудом вы тащите себя вверх по лестнице, и я понял: всё это не является результатом того, что вы поздно ложитесь спать или недостаточно питаетесь и не является результатом чего- либо ещё, а должно быть так или иначе вызвано одитингом. И тогда я развернул кампанию, чтобы выяснить, что же тут не так.

И люди постоянно об этом забывают. Они думают, что все данные одинаковы. Это всё равно что думать, будто все люди одинаковы или что-то ещё, - это такая же большая ошибка, потому что получить равенство очень сложно. С точки зрения математики, его получить невозможно. Давайте сорвём яблоко с дерева. Если бы у нас было ещё одно яблоко точно такого же размера, формы, возраста, с точно такой же толщиной кожицы, такой же точно окраски и всё остальное было бы точно таким же, то мы бы сказали: «Что ж, эти два яблока одинаковы». Нет, они не одинаковы. Они не занимают одно и то же место в пространстве. В каком случае они были бы одинаковыми? Если бы все характеристики одного яблока и все характеристики другого яблока были бы одинаковыми... но они занимают разные положения в пространстве, так что они никак не могут быть одинаковыми.

Так вот, на самом деле я не пытался ничего искать. Я просто смотрел, чтобы увидеть то, что есть. Такой подход всегда приводит к хорошим результатам. Когда вы что-то ищете, не решайте заранее, как это делает психолог, что вы знаете то, что ищете, ещё до того, как посмотрите. Это весьма примечательно. Вы можете бродить по всему пляжу, усыпанному белой галькой, в поисках белой гальки, но так и не найти её, если вы заранее поставили условие, что белая галька должна быть чёрной, чтобы ее можно было найти, понимаете, или какое-нибудь еще странное условие вроде этого. Нет, то, что нужно сделать, так это просто отправиться на пляж и посмотреть, и даже не искать белую гальку. Просто смотреть и видеть то, что там есть.

Так вот, чтобы учиться... я слышал эту фразу: «Научитесь учиться». Мне заявляли это в лучших университетах и в лучших колледжах. Они говорят: «Научитесь учиться» - и успокаиваются на этом. Мы должны помнить следующее: существует несколько способов излагать данные. Вот один из них: всем данным придаётся одинаковая важность, не даётся никаких дополнительных деталей, никаких дополнительных объяснений - ничего, что помогло бы человеку понять всё это; вы просто выпускаете целую обойму данных, как из пулемёта: тра-та-та - понимаете? Считается, что это просто здорово. Именно этому сегодня обучают писателей в области научно-технической литературы, и порой эти писатели критикуют работы по Дианетике и Саентологии, поскольку в них не ограничиваются только этим.

Такой подход всегда очень хорошо работает при проведении исследований. «Форд фаундэйшн» тратит... я думаю, 100 миллионов долларов в месяц. Я думаю, именно во столько обходятся исследования, которые проводит «Форд фаундэйшн»... около 100 миллионов долларов в месяц. О, ладно, это преувеличение; на самом деле это обходится им в 100 миллионов долларов в минуту, потому что, разумеется, у них ничего не получается. Если учесть ценность, которую представляют исследования, проводимые «Форд фаундэйшн» в различных областях... что ж» это невозможно сделать поскольку они не получили никакого результата.

Так вот, есть ещё один способ того, как обходиться со всем этим: вы можете выложить все данные и при этом основательно напустить туда туману. Вы как бы закладываете туда такое вот отношение: «Разумеется, ты, балбес, всё равно ничего не поймёшь, потому что всё это так сложно». И это делается различными способами. С помощью сносок: «Смотри: Джервис Крэк, страница 39». Конечно, эту книгу невозможно было нигде достать в течение последнего столетия, так что вы приплыли, понимаете. То, что они делают, так это пытаются создать своего рода священство. И большинство профессоров, которые в настоящее время сидят в университетах и пишут свои работы, повинны в этом. Они пытаются создать священство.

На самом деле «Форд фаундэйшн» был основан в тот же день... вы знали об этом?., что и первый «Дианетический исследовательский центр Хаббарда», с точно такой же целью: выявить, что лежит в основе человеческой жизни и разума. Поразительно. И вот вам, пожалуйста. И с тех пор они потратили на эти исследования несколько миллиардов долларов. А недавно, пару лет назад, сразу после того, как они изучили деятельность МАСХ в Финиксе... они прислали туда своего представителя, и он подготовил какой-то отчёт... в ответ на чей-то запрос они написали письмо, в котором говорилось, что они прекратили исследования в данной области. Так вот, мы не знали, как это следует понимать, но мы утёрли им нос.

Так вот, почему мне на ум пришла навигация и почему я говорю о навигации, так это потому, что навигаторы посвящают себя исключительно... не этот Даттон, он относится к другой категории... но сами навигаторы посвящают себя формированию священства. Неспроста первые навигаторы южной части Тихого океана были священнослужителями. К тому же, это было священство, которому принадлежала власть в Полинезии. Что ж, эти парни, используя какой-нибудь кокосовый орех с дыркой и подобного рода вещи, занимались навигацией и плавали повсюду. Весьма интересно, как они это делали, но это было священство.

Но суть в том, что на исследования можно угробить колоссальные средства, если вы составляете отчёты, собираете отчёты, сравниваете отчёты с отчётами - и затем, после всего этого, вы получаете какие-нибудь отчёты. Из этих отчётов выходят прекрасные костры, и над ними можно поджаривать сосиски.

И они напичкали навигацию всякими магическими штучками и всякой ерундой. Что ж, профессор химии виновен в этом не меньше. Он преподносит вам целую кучу всякой чепухи.

Но до настоящего момента такого рода исследования, когда всё смотрение происходит через промежуточные точки - посредством символов... понимаете? Мы собираемся просчитать всё это математически. Понимаете, перед нами белое дерево, так вот, мы собираемся вычислить, может существовать белое дерево или нет. И затем мы вычисляем, что такого быть не может, поворачиваемся и уходим. Понимаете? И такая участь постигает исследования сплошь и рядом.

Но вот почему мне на ум пришли навигаторы: если вы подниметесь на капитанский мостик какого-нибудь военного корабля, на котором есть штурман, и спросите его, как он определяет местонахождение своего судна, то он вас не застрелит только потому, что это противозаконно. Вместо этого он либо презрительно фыркнет и проигнорирует вас, либо завалит вас по самые уши кучей всякого вздора, не имеющего отношения к делу. Этот человек целиком посвятил себя защите своего культа. Навигация - это то, что делает его важным, а если каждый дурак будет знать навигацию, то этот штурман перестанет быть важным. И на этом для него всё закончится.

Кто же это был? Гегель, или Юм, или... по-моему, это был Гегель. Какой-то парень вроде него. Кто-то взял да и посмотрел в телескоп и обнаружил восьмую или девятую планету... восьмую планету, точно... и по- моему, кто-то вроде Гегеля сказал: «Этого не может быть, потому что идеальное число - семь!» И в течение нескольких лет никто не признавал существования этой планеты. Им нужно было всего лишь направить телескоп на неё, но она не могла существовать, поскольку идеальное число - семь. Следовательно в этой планетной системе не могло быть более семи планет. Это то, что называется «смотреть на цифры» - и больше ни на что.

Учебник Боудича по этому предмету... я выбираю эзотерическую сферу деятельности (навигацию) не потому, что она вам хоть сколько-нибудь интересна, а просто потому, что она достаточно далека от того, чем мы занимаемся, так что у нас с вами не возникнет путаницы.

Так что я начал собирать всё это воедино. Так вот, моё первое наблюдение заключалось в том, что вы не сияли, понимаете? Я всегда смотрю, и я обнаружил это. Понимаете, вы не сияли. Это был очевидный факт. Никто из вас не сиял. Вот доказательство: вы находитесь здесь, в подвале, и нам по- прежнему приходится включать свет. Понимаете? Этого достаточно. Это не требует других доказательств, не так ли? Кому-то нужны математические выкладки, так что вот вам, пожалуйста.

В Новой Англии был такой парень, Боудич, и он решил, что астронавигацию нужно спустить с небес на землю. Он разработал кучу таблиц и подобного рода вещей и отправился в путешествие в Китай - и, используя свой маленький учебник, толщиной примерно в полсантиметра, он даже кока обучил навигации посредством взятия высоты светил. Потрясающе. Он обучил этому всех на корабле. С помощью своей крохотной книжицы он обучал навигации всех подряд на всём побережье Новой Англии.

Итак, исходя из этого, я дал кое-кому парочку заданий. Не то чтобы я стремился сделать это тайком. На самом деле я просто дал эти задания. Они заключались в следующем: первое, я дал одному одитору список вопросов подготовительной проверки, которые надо было очистить у преклира... а другому одитору - список вопросов, которые уже задавались преклиру, и одитор должен был проверить, не заряжены ли они. Чтобы провести восстановление кейса, выполняя подготовительную проверку, лучше всего найти все вопросы, которые остались заряженными, и очистить их. Это лучшее, что вы можете сделать. Хо-хо-хо, хо-хо-хо-хо.

Посмотрели бы вы на эту книгу сегодня! Ха-ха! Она тоже опубликована издательством военно-морских сил Соединённых Штатов; и она вот такой толщины, вот такой высоты и вот такой ширины. Это самое замечательное приспособление для подпорки дверей из всех, что вы когда-либо видели.

Кроме того, я поручил вашему супервайзеру одитинга проверить несколько рудиментов, и я установил зависимость между показаниями тонарма и отсутствием рудиментов. Одно из ранних открытий в этой области заключается в том, что, когда рудименты отсутствуют, тонарм стоит как вкопанный. Важный факт. Это новый факт. Если рудименты отсутствуют, нет никакого действия тонарма. Это относится ко всему.

Но в этой книге есть всё, что не имеет никакого отношения к навигации, и там есть таблицы, которыми никто не пользовался уже целую вечность. А те таблицы, которые составил сам Боудич... я не думаю, что они там вообще остались. И тем не менее на этой книге стоит имя Боудич.

Хорошо, затем я взялся за дело, и вчера вечером вы видели результаты, когда я проверил одного из этих преклиров. Не то чтобы это умаляло достоинство тех одиторов, которые это допустили. Нет смысла пускать себе нулю в лоб, поскольку в следующей жизни нам просто придётся снова взять и отклировать вас, понимаете? Никто никого в этом не обвиняет. Но это кое о чём говорит, и это говорит о том, что кто-то не читал показания Е-мстра, поскольку я абсолютно уверен... абсолютно уверен, что одитор проверил эти вопросы, но он не читал показания Е-метра как следует... кое о чём говорит. Кое о чём говорит, понимаете?

Понимаете, они напустили туману на всё это. Весь предмет покрыли мраком.

Так вот, следующее, что я обнаружил: одитор считал, будто на Е-метре не было реакции, и кроме того бытовало некое мнение, что у одитора, вероятно, отсутствует ТУ 1... что одитор не доносит вопрос до преклира достаточно жёстко, понимаете, или что контроль одитора над преклиром недостаточен для того, чтобы на Е-метре появилась реакция. Понимаете, это могло сказаться на показаниях Е-метра. Также как и множество других обстоятельств. Вы можете найти этому десяток разных объяснений.

Вот так человек раздувает собственную важность. Делает себя очень важным.

На самом деле я не покупаюсь ни на одно из них. Я думаю, что на Е-метре была реакция и одитор её не заметил. Всё очень просто. Давайте рассматривать грубую ошибку одитинга просто как грубую ошибку одитинга, а не как множество математических «оттого что, потому что» - всё это сбоку-припёка. Давайте не будем пытаться «вычислить» причину, особенно таким способом. Давайте не будем говорить, что Е-метр не работал и преклир не работал, потому что, смотрите, мы выбрали несколько совершенно разных преклиров сразу же после того, как их проодитиро- вали... одного из них проверял инструктор, которого тот мог бы с радостью задушить (это действительно так: у этого инструктора просто не могло быть ничего иного с тем преклиром, кроме разрыва АРО)... и у каждого из этих преклиров была реакция на Е-метре.

Только двенадцать человек во всём мире могут понять Эйнштейна, и он один из них. О, я не знаю, если бы там было что понимать, то, думаю, больше чем двенадцать человек смогли бы понять Эйнштейна. Я выбрал одного из этих двенадцати человек, которые в состоянии понять Эйнштейна, и пришёл к нему как один из редакторов газеты колледжа - чтобы он написал короткую статью, в которой объяснил бы мне всё это. (В то время я занимался тем, что заводил себе друзей.) Я хотел получить от него короткую статью для газеты колледжа, чтобы я мог объяснить теорию Эйнштейна всем студентам. Это его очень оскорбило. Он был очень расстроен, но... я написал статью.

И мы не можем объяснить это ничем иным, кроме как тем, что одитор смотрел на Е-метр, стрелка качнулась... боп!.. а одитор даже пальцем не шевельнул. Одитор этого не видел. Это единственное объяснение, которое у нас есть. Потому что у других людей, которые, по мнению преклира, были настроены к нему враждебно, Е-метр работал.

Но прошли годы, и как-то я разговаривал с одним своим приятелем, который был довольно хорошим учёным. Он был настолько хорошим учёным, что его выгнали из правительства; он был одним из тех шестидесяти четырёх учёных, которых освободили от должности за то, что они выполняли свои обязанности. И он сказал: «Теория относительности? Что ж, давай-ка посмотрим? Масса равна... mc квад... Что ж, давай-ка посмотрим, сможем ли мы... интересно, нельзя ли всё это объяснить очень просто?»

Вы думаете, это просто — сидеть перед телекамерой? Ну уж нет. Только не для преклира. Совсем не просто. Одитору приходится прилагать немало усилий, чтобы удерживать преклира в сессии. И вы видели, что, когда задавались эти вопросы, стрелка аж заскакивала за ограничитель; но эти вопросы только что были проверены, и было сделано заявление, что они в основном чистые. Так вот, позже мы выяснили следующее: хотя сначала было заявлено, что эти вопросы в основном чистые, одитор сказал, что не все из них были чистыми. Тем не менее там был один вопрос, который, по словам одитора, был чистым, но в ходе проверки я обнаружил, что он не был чистым, понимаете? Что ж, это всё сводит на нет. Иначе говоря, на эти вопросы была реакция. Другими словами, с Е-метром что-то происходило и одитор этого не заметил.

Итак, мы выделили самую суть и рассказали одному ребёнку - и он прекрасно всё понял. В этом предмете не было ничего такого - кроме чего? Кроме огромной важности этого человека. Понимаете? Кто-то использует этот предмет как мантию, украшенную перьями какой-нибудь редкой птицы, понимаете, чтобы можно было стоять перед идолом и говорить всем, каким важным ты являешься.

Послушайте меня! Вы видите, как я прямо сейчас иду по этому мосту. Вы собираетесь пройти по этому мосту. Понимаете? Вряд ли здесь найдётся хоть кто-нибудь, кто не собирается пройти по этому мосту рано или поздно. И вы будете стоять, лишившись дара речи, в НЦХ, или в академии, или рядом с каким-нибудь одитором, который будет вам помогать, или что-то в этом роде. Меня не волнует, где это произойдёт, - вы будете преодолевать тот же самый барьер. И вы скажете: «Дела у миссис Глатц не идут лучше. Вы заметили, что сегодня после сессии у неё из глаз сочилась кровь?»

Что ж, эти методы передачи мысли, методы передачи данных... так вот, наша область деятельности интересна своей своеобразностью, поскольку передаваемые здесь данные в действительности являются совершенно новыми данными, которыми все уже располагают. Так что эти данные действительно очень своеобразны. Так вот, не существует языка, который позволял бы описать все эти данные, потому что язык появился до того, как появились данные. И поэтому случается так, что у нас в языке перепутывается какая-нибудь парочка терминов. Это мелочи по сравнению с медицинскими терминами или с терминами других областей. Тем не менее в нашей сфере есть такое вот слабое место - новые термины. Но нам необходимы новые термины, поскольку без них любое описание было бы непомерно большим.

А одитор скажет... студент или штатный одитор или кто бы то ни было, понимаете... он скажет: «Что ж, да, но она просто очень трудный преклир. Очень трудный». И если вы не знаете, что нужно сделать в этот момент, то вы сами приметесь просчитывать всё это математически.

Я, пожалуй, могу придумать пример: «Совокупность импульсов, источником которых являются сила и принуждение, имевшие место в прошлом, о которых индивидуум впоследствии забыл, но которые обладают способностью оказывать на него воздействие». Понравилось бы вам говорить это каждый раз вместо термина «реактивный ум»? Это было бы просто ужасно, не правда ли?

Что нужно сделать, так это найти преклира и взглянуть на него. Это первое, что вы должны сделать. И вы видите, что преклиру не стало лучше. Понимаете? Для наших современных процессов этого вполне достаточно. Преклиру не стало лучше. Преклир не выглядит лучше. Следовательно кто- то не читает показания Е-метра. Дзинъ, дзинь... кое о чём говорит. Подождите! Вам ещё предстоит побывать в этой шкуре. И вы возьмёте миссис Глатц, посадите её в кресло, дадите ей банки и скажете: «Ну что ж, а теперь посмотрим. Так, ну-ка посмотрим. У вас только что была сессия. В этой сессии сказали ли вы какую-нибудь полуправду? Неправду?» Действие тонарма. «Пытались ли вы произвести впечатление на одитора?» «Пытались ли вы причинить вред кому-либо?» Нет смысла продолжать эту проверку, потому что стрелка... тонарм сейчас на отметке 7. И вы повернётесь к этому одитору и скажете: «Эй, Майк. Эй, эй, эй, дружище. Что за чёрт? Что происходит?»

Так что, естественно, вы осваиваетесь со всем этим и начинаете вырабатывать кое-какую упрощённую терминологию. Но сама эта упрощённая терминология не должна быть чересчур туманной, и наша терминология по большей части таковой не является. Мы не придумываем слова, если они нам не нужны; мы действительно придумываем слова в том случае, когда нам нужно избежать путаницы.

А он ответит: «Ну, всё это было чисто, когда мы закончили сессию».

Так вот, у нас нет полного словаря... который у нас должен быть, вне всяких сомнений, чтобы вы могли посмотреть там любое выражение и лучше понять его. Мы годами бились над созданием такого словаря. Недавно, всего пару дней назад, у меня на столе лежали кое-какие заметки... речь шла о том, чтобы начать повторное составление словаря.

И вы можете поступить по-идиотски и купиться на это. И вполне возможно, вы скажете: «Но тогда в чём же тут дело? Может, дело в том, что у него плохое ТУ 1? Или же у преклира такой разрыв АРО, что, когда с ним работает этот одитор, Е-метр не реагирует? Или же дело в том, что в тот момент вопросы были чистыми для одитора, но они не были чистыми для меня? Или же у них есть общие висхолды, которые потом обнаруживаются, потому что я проверяю?..» Я хочу сказать, что вы можете просто просчитывать всё это, пока у вас не поедет крыша.

Проблема в том, что это стоит больших денег. Это единственный недостаток словаря. Чтобы действительно «сколотить» такой словарь, нужно засадить за эту работу двух-трёх человек на несколько месяцев, потому что необходимо прослушать каждую лекцию, в которой когда-либо давалось определение какому-нибудь слову, и записать все дефиниции сразу под каждым словом, и тогда это будет стоящий словарь. Это также будет и очень стоящий учебник.

Что ж, вот к какому выводу вы должны прийти в результате этих расчётов: стрелка Е-метра качнулась, а одитор в это время смотрел в окно. Не объясняйте это как-то иначе, поскольку, если вы объясните это как-то иначе, вы не найдёте способа исправить это. А то, что нужно исправлять, - это вовсе не обязательно зрение одитора.

Но это тяжёлая работа. По большей части это тяжёлая работа: прослушивать лекции, записывать каждую дефиницию, просматривать все книги, выписывать каждую дефиницию, понимаете; записывать каждое слово, а затем все дефиниции, которые когда-либо были даны для этого слова... потому что определения словам давались по нескольку раз.

Как одитор может дойти до такого состояния? Разумеется, обесценивая Е-метр. В том, что касается Е-мстра, одитор может стать слеп как крот.

Что ж, это препятствие. Вне всяких сомнений. Но что я пытаюсь сделать, как я пытаюсь научить вас чему-нибудь: я даю вам какое-нибудь данное в очень простой форме и пытаюсь показать вам важность этого данного... какова важность этого данного по сравнению с другими данными, понимаете?

Как же это происходит? Одитора одитирует одитор, который слеп как крот. Именно так мы и получаем эту цепную реакцию, понимаете? Вот он сидит, в начале своей карьеры, размышляя о своих делах, и его одитор спрашивает: «Есть ли у вас проблема настоящего времени?»

Я говорю вам: «Это важное данное», понимаете? А затем, поскольку существует довольно много важных данных, я очень часто допускаю ошибку и не говорю вам, что здесь существует множество данных, которые не являются важными. Понимаете? Они не имеют никакого значения; они всего лишь интересны. Что ж, я говорю вам, что... и даже это, иногда... что здесь мы имеем дело с огромным количеством всякой всячины, с огромным количеством разнообразных явлений.

И он думает: «О боже, если я не заплачу за аренду до двух часов, меня вышвырнут на улицу», понимаете? И он просто чувствует, как там всё это бурлит. Л одитор, сидящий напротив него, говорит: «Спасибо. Это чисто».

И вот что происходит: я сообщаю вам важное данное, а вы очень часто хватаетесь за какую-нибудь незначительную, но интересную деталь, которая следует за этим данным. Понимаете? И вы путаете одно с другим. Эта незначительная деталь крайне интересна. Вне всяких сомнений. Вы начинаете забавляться со всякой всячиной, находящейся в разуме, а там есть крайне интересные вещи. Их там, в голове, пруд пруди. Не знаю, как вы можете там жить.

И он думает: «Е-мстр показал, что на это не было реакции». Вы понимаете, он не видел шкалу, поэтому он не знает, была реакция или нет. Он делает предположение, что реакции не было. «Смотри-ка, не было реакции. Мне кажется, что это проблема настоящего времени. Я думаю, что Е-метр... Что ж, ладно. Я просто...» Он просто как бы подавляет это и, стиснув зубы, сидит до конца сессии.

Существует множество крайне интересных данных, просто чертовски интересных данных. Если бы я сел и написал всё, что мне известно о реакциях стрелки или о явлениях, которые можно обнаружить с помощью Е-метра, бог ты мой, получилось бы что-то порядка четырёх-пяти миллионов слов! Мне известно огромное количество странных, невероятных вещей, которые можно было бы проделать, но в них нет никакого проку. Они просто не имеют никакого значения, совершенно никакого. Среди всего этого есть лишь парочка важных данных, и они сведены воедино в этой жестоким образом сжатой книге «Основные данные о Е-метре».

Следующая сессия. (Накануне ночью он пьянствовал с девушкой этого парня, понимаете, или что-то в этом роде... что бы там ни было, неважно.) «Со времени проведения последней сессии сделали ли вы что-нибудь (или что-то в этом роде), что вы утаиваете?»

Так вот, эта книга, кстати, служит примером сжатия материала в огромной степени. Тем не менее в ней нет описания мгновенного рида. Описание мгновенного рида включено во второе издание этой книги, но его нет в первом издании.

«О боже, - думает он, - господи, когда он это узнает... уж и не знаю, могу ли я рассказать об этом висхолде. О-о-о-о-о-о. Представляю себе, как он идёт и покупает себе фургон с громкоговорителем и разъезжает туда-сюда по улицам, рассказывая об этом висхолде; потому что именно так они всегда и поступают со свеженькими, горяченькими висхолдами. Поэтому я ни в коем случае...» Понимаете? «Но если я буду сидеть тише воды, ниже травы и не буду дышать в тот момент, когда он задаст вопрос, то всё будет хорошо».

Так вот, очевидно, я также должен нести ответственность и за то, чтобы говорить вам, что не является важным. Но послушайте! Но послушайте, это четыре-пять миллионов слов, понимаете, по сравнению с парой сотен слов. Это та ещё работёнка.

И одитор смотрит на него и говорит: «Это чисто».

И нужно знать, как обучать вас кое-каким из этих вещей, но вот что было бы совершенно, абсолютно невероятным, так это пытаться предугадать, что вы сделаете не так в следующий момент. И я вам скажу, если бы кто-нибудь действительно беспокоился об этом, он целую ночь не смог бы глаз сомкнуть. Понимаете? Меня это беспокоит в достаточной степени. Но пытаться предугадать характер ошибки... Потому что ошибку может вызвать любой из этих незначительных моментов. Понимаете? А их просто бесконечное множество.

И парень думает: «Фу-у-ух! Слава богу. Повезло. Фу-у-ух! Пронесло. А-а-ах».

Так вот, сейчас вашей излюбленной темой стал промежуточный рид, ранний и промежуточный риды. Поскольку термин запоздалый рид под запретом, понимаете... я хочу сказать, запоздалые риды как предмет не представляют для нас интереса... я упустил из виду и не сказал, что существует такая вещь, как ранний Рид, понимаете? Что ж, ранние риды тоже под запретом. Ранний рид ничуть не лучше запоздалого. Вам нужен только мгновенный рид.

И это происходит настолько часто, что парень начинает думать, будто Е-метры не реагируют. Понимаете, всё, что для этого нужно, - это чтобы один одитор, одитируя другого одитора, допустил одну ошибку... посмотрел в сторону, когда стрелка метнулась по шкале. Допустите всего лишь одну такую ошибку, и вы положите начало этой цепной реакции. Вы думаете, что Е-метр не среагировал, И это очень сильное обесценивание Е-метра. Вы думаете, что Е-метры не реагируют. Вот где эта цепь берёт своё начало.

Но что такое мгновенный рид? Это тот рид, который появляется сразу же вслед за тем, как была высказана мысль. Так вот, если подытожить это таким образом и принять в качестве дефиниции, то вы поймёте, что воздействие на реактивный ум оказывают именно мысли, а не слова. Именно мысль, а не слова. Вы можете выражать мысли словами, но воздействие оказывает мысль. Реактивный ум на самом деле не реагирует на слова. Слова, будучи символами, преобразуются в мысль, понимаете? У нас есть слова-символы, и затем они выливаются в мысль. Реактивный ум реагирует на мысленный импульс. И одна мысль может нести в себе множество мысленных импульсов.

Что ж, разумеется, это происходит, когда вы находитесь в сессии, и в это время вы как бы non compos mentis, или вы слишком заинтересованы в утаивании того, что вы там утаиваете (или что-то вроде этого), чтобы сильно в это углубляться, и вы сбрасываете это со счетов. Это полное подавление. Вы забываете это... и это закладывает самую чудесную цепь, о которой вы только слышали.

«Видели ли вы каких-нибудь великолепных, симпатичных, роскошных, восхитительных, чувственных женщин в последнее время?» Сколько ридов вы получите? Это зависит от вас и от Господа Бога.

Вы знаете, что Е-метр должен был среагировать, но он не среагировал. Следовательно Е-метр никуда не годится. Но ваше предположение неверно, потому что оно продолжает своё существование в пространстве, - «Е-метр не среагировал». Это ложь. Е-метр среагировал. И как любая ложь, эта ложь зависает. И у человека, которого одитируют подобным образом, формируется целая цепь... ужасная цепь.

Так вот, поскольку эту мысль думаете вы, если вы прочтёте её от начала и до конца как цельную мысль, то в первый раз реактивный банк... но это только в первый раз... на него окажет воздействие каждая мысль, содержащаяся в основной мысли. Так что вы получите целую кучу ранних ридов. А в конце концов там как бы прокладывается колея, и вы получаете: «Так вот о чём вы говорите», понимаете?

Чтобы очистить эту цепь, нужно просто провести подготовительную проверку, используя вопрос: «Было ли так, что какой-либо одитор в работе с вами не обнаружил рила, который, по вашему мнению, должен был иметь место?» Тем самым вы убираете из этой цепи неизвестные, поскольку неизвестное, вероятнее всего, находится именно в этой области, хотя здесь и имеет место что-то вроде мотиватора. На самом деле это не оверт и не мотиватор; это просто зависание в пространстве. Но поскольку это произошло во время сессии, когда преклир был сильно заинтересован чем-то другим, то неизвестности здесь хватает, понимаете? Так что это быстрый способ.

Основная мысль: «Видели ли вы каких-нибудь женщин в последнее время?» Понимаете? «Видели ли вы каких-нибудь великолепных, красивых, роскошных женщин в последнее время?» Вот эта большая мысль. Реакцию вызовет как сама фраза - «Видели ли вы каких-нибудь красивых женщин в последнее время?», - так и «видели», «вы», «великолепных»... Понятно?

Один из способов, который использовали шаманы в древности... в действительности я некогда обучался этому делу. Я помню, где-то около 1630 года я испытал к этому сильное отвращение; я проходил кое-какое обучение в Северной Америке, чтобы стать индейским шаманом. И вот один из великолепных приёмов шамана. Нужно научиться кричать. И если вы можете как следует закричать, понимаете, чтобы это был душераздирающий крик, который в два раза громче крика любого психа, понимаете?., просто хороший крик во всю глотку. Вы можете стать рядом с кем-нибудь, внезапно закричать, произнести командную фразу и затем продолжить кричать. И это запишется как самый настоящий имплант. Это грубый и варварский способ имплантирования, но он очень эффективен. Вот так-то и действовали шаманы. Издайте невероятной силы крик, оборвите его на секунду и произнесите командную фразу типа «ты свинья», понимаете... оборвите крик, а затем снова начните кричать, издавая звук точно такой же высоты, продолжайте кричать и замолчите.

Что ж, забавно здесь то, что вы можете проложить колею для основной мысли или для второстепенной. «Видели... ли... вы...» Понимаете? К этому моменту вы уже получите реакции. Вы читаете как бы с остановками. Вы будете получать реакцию, реакцию, реакцию, реакцию, а затем реакцию на всю мысль.

Человек, который слышал этот крик, не осознаёт, что крик вообще прерывался, и после этой процедуры он посмотрит на вас внимательно и скажет: «Хрю». Именно так, Я хочу сказать, что это очень, очень эффективный способ... очень эффективный.

Что ж, вы видели пример раннего рида в демонстрации, которую я проводил для вас вчера вечером. И я проигнорировал этот ранний рид, я снова задал преклиру вопрос, поскольку не мог определить, был ли там рид или нет. Я просто проигнорировал этот рид, я не стал обращать на него никакого внимания. За время сессии это произошло всего лишь один раз... что-то дало фол, который пришёлся на середину последнего слова. Очевидно, этот рид не был действительным, однако это говорило о том, что этот рид мог бы возникнуть и мгновенно, - а мог и не возникнуть. Поэтому я просто ещё раз проверил. Но это произошло только... за целый час сессии это произошло только один раз. Видите, как редко это бывает?

Существует множество способов добиться того же эффекта. Вы могли бы взять пистолет, внезапно привести человека в ужас и начать палить у него перед лицом, затем на какой-то миг прекратить стрельбу и сказать ему что-нибудь, а потом стрельнуть еще раза три, понимаете? У него не будет ни малейшего понятия о том, что вы вообще что-то говорили. Это остаётся неизвестным и вызывает компульсию.

Так вот, у вас есть составная мысль. И если вы повторяете эту мысль, целиком донося её до преклира, вы рестимулируете мысль majeure, понимаете... не мысль mineure, а мысль majeure. Мы могли бы здорово повеселиться, если бы мы в Дианетике и Саентологии подходили ко всему этому как настоящие... настоящие господа во фраках с рыбьими хвостами, в белых галстуках, понимаете? Вы бы тогда изучали мысль majeure, понимаете, и мысль mineure. О да, мы могли бы вести себя вычурно. Это уж точно.

Наверное, именно так в древности маги заколдовывали своих жертв. Возможно, принцы действительно превращались в лесу в оленей. Возьмём тот период в истории волшебной вселенной, когда тэтаны всё еще могли создавать мокапы своих тел; вы проделываете какой-нибудь шокирующий трюк и запихиваете человека в имплант «Теперь ты олень», и он прекращает создавать мокап принца и начинает создавать мокап оленя, понимаете? И он становится заколдованным оленем. Вот так их и заколдовывали. Я хочу сказать, вот настолько грубым является этот механизм колдовства.

На самом деле излагать целый предмет о человеческом разуме, используя при этом так мало слов... новых слов... это тот ещё фокус. Это в действительности одно из наших значительных достижений, понимаете. Нам не нужно изучать латынь четыре года, чтобы затем мы могли эту самую латынь неправильно использовать.

Так что, когда вы закладываете в человека что-то типа жуткого обесценивания Е-метра... он уже настолько занят своими мыслями и настолько обеспокоен, понимаете... он уже е головой погрузился во что-то и очень склонен к утаиванию... у него появляется ещё один висхолд вдобавок ко всем этим дурацким штукам, - это происходит так, как если бы на него закричали. Понимаете, у него... «Е-мстр не работает», и затем... «Е-метр не работает». Но он этого не знает. Однако он не в состоянии читать показания Е-метра. Видите, как это можно сделать с человеком?

Нет, в вашем высказывании заложена эта мысль: «Вы видели каких-нибудь красивых женщин в последнее время?» И поэтому в большинстве случаев вы просто читаете это, и, между прочим, на «вы» почти всегда будет реакция... что бы там ни было.

Но в действительности этот мотиватор сам по себе не привёл бы к таким последствиям. Боюсь, что принц, для того чтобы его заколдовали... боюсь, что в предыдущей жизни, когда он сам был магом, он встретил какого- нибудь принца и совершил оверт, который в действительности был мотиватором. Я думаю, что именно так всё и перепуталось. Он кого-то заколдовал, и этот кто-то превратился у него на глазах в оленя, но лишь для того, чтобы сразить этого парня его же собственным колдовством. А затем он, разумеется, обошёл вокруг дерева и снова стал принцем. Понимаете, должен был произойти подобный инцидент... парень совершает оверт, который является по его мнению овертом, хотя в действительности это мотиватор, но он не знает этого... это должно произойти, чтобы началась подобная ерунда.

Реакция может возникнуть на любом промежуточном слове, но вас интересует лишь та реакция, которая возникает в конце последнего слова. В конце последнего слова. Не после того, как вы прекратили говорить, а тогда, когда вся мысль была закончена.

Другими словами, преклир в какой-то степени находится в руках одитора. И когда одитор предпринимает что-то странное, делает какое-то оценивающее замечание, - сознание преклира в этот момент может быть затуманенным; и если это заходит слишком далеко... пуф! На самом деле ваш одитинг не приведёт ни к каким долговременным отрицательным результатам, при условии, что вы в конце концов разделаетесь с МПЦ этого человека; поскольку всё это зависает на МПЦ. Когда вы в конце концов заставите эту МПЦ исчезнуть, исчезнет и всё остальное, понимаете?

Поэтому вы никогда не стали бы использовать больше одного простого предложения, но вы можете провернуть это даже с несколькими простыми предложениями - вы всё равно можете получить реакцию... большое количество фраз, простых предложений и так далее.

Следовательно вы должны одитировать преклира таким образом, чтобы не препятствовать его продвижению к состоянию клир. Понимаете? Не то чтобы вы в самом деле могли повредить преклиру. Но ваши ошибки накладываются на аберрации и МПЦ, понимаете? И вы должны одитировать преклира так, чтобы МПЦ не рестимулировались очень сильно, и тогда преклир станет клиром и МПЦ разлетятся в щепки. Ясно? И тогда весь одитинг и всё остальное увенчается успехом.

Но возможно, вам придётся прочитать это два, три или четыре раза, чтобы это сработало. Это одна из причин, по которой мы зачитываем формулировку цели три раза... поскольку фол может возникнуть где-нибудь в середине фразы, он может возникнуть случайно. Но вам нужно, чтобы мысль была выражена. Мысль должна быть полностью выражена и донесена до преклира. Поэтому вы ни за что нс добьётесь нужного результата, если прочтёте формулировку вслух меньше трёх раз... чтобы выразить всю мысль, вот и всё. Вся мысль доходит по назначению.

Но пока этого не произошло - если одитинг, который вы проводите, оставляет желать лучшего, из-за того что состояние преклира оставляет желать лучшего, то, разумеется, вы непреднамеренно будете устанавливать такие импланты... совершенно непреднамеренно. Как вы прекрасно знаете, вы должны быть осторожны в отношении того, что вы говорите преклиру, когда он находится в сессии.

В большинстве случаев, как это ни странно, вся мысль доходит по назначению и вызывает реакцию. Но лишь один раз за часовую сессию, понимаете... мы получили какие-то другие риды, промежуточные риды... но лишь один промежуточный рид появился так близко к концу фразы, что можно было ошибиться... так близко, что его трудно было отличить от мгновенного, - на середине последнего слова.

Между прочим, психиатрия... нам трудно понять психиатрию, потому что психиатр всегда делает что-то в соответствии с линией цели, которую мы не понимаем. Мы говорим, что у нас есть линия цели. Я задаю этот вопрос всем: «Как вы лично считаете, зачем вы одитируете преклира?» - это важно. И все вы неизменно отвечаете: «Чтобы сделать что-то для преклира, помочь ему» - что-то вроде этого, понимаете? Вы все преследуете эту цель.

Так вот, суть заключается в следующем: рид не вызывается мышлением преклира. Рид вызывается не чем иным, как реактивностью преклира. Поэтому мы получаем рид на Е-метре, никоим образом не обращаясь к пониманию преклира. Это не что иное, как раздражитель-ответ. Здесь вообще не участвует какое бы то ни было понимание. Это как если бы реактивный банк мог слушать и реагировать. Как ни странно, он это может.

Психиатр на самом деле не преследует такой цели, работая с пациентом. Он не старается улучшить состояние пациента, излечить безумие или сделать что-либо подобное. У них совершенно другие линии цели. Поэтому для вас они непостижимы.

Мысль идёт от одитора в реактивный банк, она не идёт от одитора в аналитический ум, а оттуда в реактивный банк. В этом случае вы всегда будете получать запоздалый рид. А здесь мы имеем дело с мгновенной реакцией. Неважно, насколько загадочным всё это является. Просто мы имеем дело с мгновенной реакцией. Вы зачитываете мысль, и она вызывает реакцию в реактивном уме. И честно говоря, преклир может находиться в состоянии одурманенности, он может быть на девять десятых без сознания, его внимание может быть рассеяно, с ним может происходить всё, что угодно, а мысль по-прежнему будет вызывать реакцию. Я видел, как преклир, сидя передо мной, чуть ли не храпел, а риды появлялись один за другим. Я проверил это несколько раз. Я был поражён! Можно было сказать ему: «Женщины, женщины, женщины» - и получить реакции: одну, другую, третью. Понимаете, просто замечательные жик! жик! жик! - три мгновенных рида, хороших, крупных рида. И можно было спросить его: «Что я сказал?» И он бы ответил: «Хрр... Что? Что? Что такое? Что? Я не знаю. Что вы сказали?» Он и в самом деле этого не знал. Видите, насколько это безумно?

Кстати, при проведении 3GA можно видеть, что все непостижимые люди т это те люди, которые нс пожелали бы принять вашу цель. Такие люди поистине непостижимые явления этой вселенной. Вы просто никак не можете их понять. И естественно, вам на ум приходит президент Соединённых Штатов, который хочет быть музыкантом и играть на флейте- пйкколо, или что-то в этом роде; вам нелегко будет понять его внешнюю политику. Вы думаете, что он неэффективно управляет страной, тогда как он уверен, что управляет страной эффективно. Он раздаёт громадные суммы денег флейтистам-инвалидам, понимаете, или делает что-нибудь подобное. Так что он знает, как управлять страной. Он стал президентом, чтобы можно было ходить на концерты, понимаете, и это помогает... это можно понять.

До тех пор пока вы это в самом деле не исследуете, вам так и будет казаться, будто вы что-то говорите, преклир воспринимает вас аналитически, а затем реагирует на то, что вы сказали, - но это вообще не тот цикл, который здесь имеет место! Это не тот цикл, который здесь имеет место. Чем выдумывать какое-то новое знание, я уж лучше вообще не буду объяснять, какой цикл здесь имеет место, но такого вот цикла здесь нет. Понимаете, я могу сказать вам, какого цикла здесь нет.

Вот так они и правят в большинстве стран. Между прочим, если бы вы собрали всех глав государств в мире, из-за которых происходят все эти расстройства и несчастья... собрали бы их всех и провели бы каждому из них ассесмент целей, представляю, каким это было бы откровением. Вот это был бы номер. Вы бы не поверили своим глазам. Боже! Причины, по которым они хотят быть президентами, королями, комиссарами, генералиссимусами...

Вы что-то произносите, и он реагирует. Что реагирует? Реактивный ум. И там должно отсутствовать время и должно присутствовать не-знание, чтобы возникла реакция. Если время не отсутствует и если нет не-знания, вы не получите реакции на Е-метре. Вот насколько это просто. Если преклир думает о чём-то, чтобы вызвать реакцию, то вы всегда будете получать запоздалый рид, вы не получите мгновенного рида.

Что ж, эта линия цели, которая есть у человека, очень важна. Он стремится к тому, чтобы стать клиром, и всё, что препятствует ему в этом, мы относим к категории ошибок одитинга. Понимаете, эти ошибки явно отбрасывают преклира назад, отдаляя его от достижения цели. Что ж, в действительности одитинг задуман таким образом, чтобы он проходил гладко, - не для того, чтобы он отбрасывал преклира от его цели. Понимаете? И это позволяет ясно понять, что правильно и что неправильно в сессии одитинга. Так вот, это не означает, в частности, что мы должны знать, в чём состоит цель преклира или что-то ещё. Мы просто не препятствуем его продвижению вперёд. Понимаете? Поэтому мы убираем из сессии то, что препятствует его движению вперёд. И мы сталкиваемся с чем- то непостижимым типа: «Есть ли у вас проблема настоящего времени?» Да, у человека действительно есть проблема настоящего времени. О боже! У него есть эта проблема... это проблема настоящего времени, имеющая антисоциальный характер, или что-то в этом роде, и он действительно не хочет признаваться в этом, и ему вот-вот придётся сделать какое-то ужасное признание... того или иного рода, а одитор говорит: «Это чисто».

О, вам хочется чёрной магии? Пожалуйста. Реактивный ум достаточно чёрный у большинства людей. Посмотрите как-нибудь на МПЦ.

Что ж, безусловно, преклир хотел избавиться от своей проблемы настоящего времени, это было его основной целью, а ему не дали возможности от неё избавиться. Следовательно вы пошли наперерез линии цели преклира, и вы кое-что в него заложили, а именно: «Е-метр не работает». Преклир неизбежно сделает такой вывод в этот момент. На самом деле это очень сильно расстраивает преклира... если вы мысленно вернётесь назад, рассмотрите и проанализируете всё это. Вас это очень сильно расстраивает. Вы говорите себе: «Боже мой! Хорошо, что всё обошлось и я не раскрыл этот висхолд. Слава богу, мне не пришлось рассказывать об этом висхолде». Вот что вы при этом думаете как будто бы аналитически. «О боже! Как было бы стыдно. Этот одитор - девушка и... о, фу ты. Я так рад, что не рассказал... что мне не пришлось рассказывать об этом висхолде. Она сказала, что это чисто. Я не думаю, что это было чисто».

Но конечно же, у вас есть прошлые идентности, и всё их скрытое реактивное мышление собрано там в одну кучу, подобно сложенной из черепов пирамиде Чингисхана. Там их множество. И всё это собранное воедино мышление, вся эта реактивность и так далее - всё это стало не чем иным, как МПЦ. Так что было бы просто по-настоящему удивительно, если бы это не давало реакции. Но помните, это... я сказал это. Это, а не преклир.

Проходит полтора часа... всё это время его одитируют, понимаете... «Чёрт возьми, что же это было с Е-метром?» Понимаете? Что ж, ему приходится делать вывод, что Е-метр не работает. Видите, вывод... автоматическая реакция: «Е-метр не работает». Вот что вы в него заложили. Он знает, что это должно давать реакцию на Е-метре; реакции не было. Следовательно то, что должно давать реакцию, не даёт реакции, значит, это не даёт реакции. И всё это приводит к сильному расстройству.

На самом деле в техническом отношении так говорить неправильно: «Какой была реакция преклира на Е-метре?» Преклир вообще не даёт реакций на Е-метре! Реакцию даёт это. Реакцию даёт это. И когда это даёт реакцию, оно даёт её мгновенно - точно и исключительно в конце мысли majeure.

Я сам был этому свидетелем. У меня был разрыв АРО... что-то вроде этого... и одитор не получал реакций на Е-метре, а я получал. Другими словами, я мог задать себе вопрос: «Есть ли у меня проблема настоящего времени?» - и стрелка бам! А когда меня спрашивал одитор: «Есть ли у вас проблема настоящего времени?» - стрелка оставалась совершенно неподвижной. Это было очень интересно. На самом деле я сам видел шкалу Е-метра. Так вот, я сидел там вместе с одитором, и я сказал: «Так, ну, давай же, давай на это посмотрим. Давай-ка посмотрим на эту чертовщину. Какое-то странное явление». Одитор задаёт мне вопрос - никакой реакции. Я задаю вопрос - есть реакция. При этом я держал банки. Невероятно!

Я даю вам это словечко, просто чтобы вы могли смотреть на остальных свысока. Так что, если вы окажетесь на каком-нибудь приёме, где будут одни только профессора, вы можете сказать: «Что ж, по большей части мы имеем дело с мыслью majeure.»

Таким образом, Е-метр может быть напрочь «выведен из строя» разрывом АРО. Тем не менее, когда я увидел, что Е-метр не работал, - это был настоящий шок... самый настоящий шок. Понимаете? Она задаёт мне вопрос: «Есть ли у вас проблема настоящего времени?» - не похоже, чтобы Е-метр работал. Я задаю вопрос: «Есть ли у меня проблема настоящего времени?» - он работает. Что, чёрт возьми, здесь происходит? Я просто не мог в это поверить. Понимаете, у меня просто глаза на лоб лезли. Аааа. Я уже получил хорошую субъективную реальность на этот счёт... это настоящий шок. Мы подлатали разрыв APO, и Е-метр у одитора, конечно же, заработал. Всё дело было только в этом разрыве АРО.

Но существует такая странность. Честно говоря, вы думаете, что звук распространяется со скоростью... триста тридцать метров в секунду - и так далее и тому подобное. И несомненно, здесь возникают задержки, связанные со звуком; но помните: я не знаю, так ли это на самом деле. Понимаете, это до некоторой степени выдуманное знание.

Вы помните дату и время этого события, потому что я ещё немного изучил это явление и обнаружил, что Е-метр может не работать в то время, когда имеет место разрыв АРО. Но вам пришлось бы в клочья разорвать АРО с преклиром, прежде чем вы получили бы это явление, и я не думаю, что мы действительно дошли до этого. Кстати, по-моему, на том Е-метре чувствительность не была установлена на 16. Я думаю, была установлена низкая чувствительность. Мне кажется, он всё-таки дал бы рид, так или иначе. Но для меня это был настоящий шок.

И мы могли бы всё это просчитать и сказать, что мгновенный рид возникает через такой вот промежуток времени: время, необходимое одитору, чтобы произнести всю фразу до конца, плюс время, которое необходимо, чтобы звук достиг ушей преклира, плюс время, которое необходимо, чтобы мысль дошла до реактивного банка, плюс время, затрачиваемое на рестимуляцию, в результате которой возникают электрические реакции реактивного ума, плюс задержка, возникающая в Е-метре.

Е-метр обесценивают. В то же время у преклира есть разрыв АРО. Так вот, в следующий раз, когда этот человек одитирует, стрелка делает взмах, на Е-метре реакция... возможно, небольшая, потому что рудименты преклира уже висят на волоске и АРО наполовину разорвано. Одитор получает реакцию на Е-метре: когда он видит эту реакцию, он не верит тому, что видит, И всё это может накапливаться, пока одитор не становится просто слеп как крот, когда он смотрит на Е-метр. Он просто вообще не будет видеть реакций, вот и всё. Или же он будет пытаться найти им объяснение, Я что то же самое, понимаете?

Так вот, я не знаю, возможно, мы могли бы расположиться на вершине какой-нибудь горы и протянуть провода Е-метра от Лонблана до Монпана, или чего-нибудь вроде этого. И мы пропели бы йодлем и задали бы какой-нибудь рестимулирующий вопрос - и посмотрели бы, сколько времени уходит на всё это, и измерили бы силу электрического тока, а также время, которое необходимо, чтобы звуковая волна прошла по воздуху; и возможно, мы могли бы проделать множество подобных вещей; и возможно, мы могли бы многое узнать. И я уверен, что если бы какой-нибудь профессор любил лазить по горам, то всю оставшуюся жизнь он провёл бы, занимаясь именно этим. Для нас больший интерес представляет предмет majeure, а не предмет mineure.

Прямо сейчас происходят очень забавные вещи. Вы всё об этом знаете, и тем не менее я получил послание по этому поводу, и кто-то ещё сегодня получил подобное послание. И там говорится: «Берёте ли вы для работы рнд, который был в середине фразы?» Да это просто глупо! Чёрт возьми, сами подумайте. Что это за ряды, которые вы получаете в середине фразы? Это риды на различные слова во фразе, а не на смысл самой фразы, так что, естественно, вы игнорируете эти риды. Есть ранние риды - вы их игнорируете. Есть запоздалые риды - вы их игнорируете. Единственный рид, который вы берёте для работы, - это мгновенный рид. Бац! Если мгновенного рида не было и вы хотите убедиться, что это действительно так, проверьте ещё раз. Вы видели такой рид вчера, когда я одитировал. Это был ранний рид. Так вот, вы видели, что я его не принял. Я сказал: «Ну, мы это проверим», и на этот раз рид был... был бросок стрелки. Но мы получали что-то вроде случайного рида. Случайные риды имеют свойство появляться практически где угодно, но, как правило, они не появляются два раза подряд по чистой случайности. Понимаете?

Так что нас главным образом интересует вот что: это реагирует мгновенно, причём реагирует мгновенно в конце мысли. И конечно же, реагирует на промежуточные мысли.

Так вот, вы берёте для работы только мгновенный рид. Зарубите это себе на носу... мгновенный рид. На самом деле, на самом деле нет вообще никакого промежутка времени между моментом, когда преклир получил ваш вопрос, и моментом, когда в реактивном уме возникла реакция. Если тут и есть какой-то промежуток времени, то это время, которое необходимо, чтобы ток прошёл через электронную схему. Здесь может иметь место «электронная» задержка. Я говорил о половине, об одной пятой, одном десятой... я просто пытаюсь дать вам представление о том, насколько мал этот промежуток времени.

Вы говорите: «Нанёс ли ты, скотина, вред каким-нибудь свиньям недавно в этой сессии?» Так вот, если вы добавляете слова «в этой сессии», то тем самым вы оставляете себя в дураках, потому что эта фраза идёт вслед за мыслью. Дополнительная фраза, которая идёт вслед за мыслью, запутывает всё невероятным образом. Так что вы должны сказать: «В этой сессии», затем вы должны выкинуть обращение «ты, скотина» и сказать: «В этой сессии нанесли ли вы вред каким-нибудь свиньям?»

На днях я изучал этот вопрос и обнаружил, что промежуток времени равен нулю. В действительности это нулевой промежуток времени плюс электронная задержка. Эта задержка чертовски... это происходит практически мгновенно, если только ваш Е-метр сам не создаёт задержки. И на самом деле для ваших глаз эта задержка неуловима. Это единственный рид, на который вы вообще обращаете внимание.

Так вот, при чтении показаний Е-метра вы можете столкнуться с такой сложностью. Предположим, у преклира есть пункт «свиньи». Так вот, в этом случае вы попадёте в одну из самых невообразимых путаниц, поскольку на слово «свиньи» возникает реакция и вы не знаете, появляется ли эта реакция в ответ на мысль majeure или в ответ на мысль mineure. Вы не знаете, что есть что. И это единственный случай, когда вы действительно можете запутаться.

Только в одном случае вы используете какой-нибудь другой вид рида. Вы никогда не используете ранний рид. Вы никогда не используете запоздалый рид, с одним лишь исключением. Есть одно исключение: когда вы помогаете преклиру, направляя его. Вы направляете мышление преклира. Вчера вечером вы видели, как я это делал; я не пытался искать ничего конкретного: поиск и прощупывание - совершенно не пытался искать ничего конкретного. Практически я просто сидел и ждал, когда стрелка наткнётся на что-нибудь, чтобы я мог спросить преклира, о чём он думает, понимаете? А затем вы задаёте преклиру вопрос, получаете мгновенный рид. Спрашиваете преклира, что это; в следующий момент вы видите, что этот мгновенный рид повторяется, но теперь уже как шаблон поведения стрелки. Понимаете, вы видите тот же самый рид, поэтому вы спрашиваете: «Что это?», понимаете, «Что это?» - и так далее. Вот так вы направляете преклира. Понимаете?

Скажем, цель преклира - «поймать сома». И вы пытаетесь пробным путём определить, как же проводить листинг по этой цели. Так вот, «Хотеть поймать сома», понимаете, «Кто или что не хотели бы поймать сома?», «Кто или что не противостояли бы поимке сома?», «Кто или что противостояли бы поимке сома?» - все эти вопросы будут давать мгновенный рид, точно так же, как и сама цель, не правда ли? Разве это не ужасно? Это совершенно сбивает вас с толку, потому что в этом случае вы не можете определить, какая из формулировок является правильной, - если только вы не зачитаете эти вопросы два или три раза, чтобы «проложить колею», после чего, как ни странно, цель больше не будет давать реакции как цель, а будет давать реакцию только как мысль majeure. И вот небольшой эксперимент, который вам следует провести, просто чтобы убедиться... увидеть, что это такое.

Итак, не имеет значения, направляете ли вы преклира при выполнении поиска и прощупывания... просто сидите и ждите, пока у этого парня не появится реакция на что-нибудь, и, когда это произойдёт, спросите: «На что вы смотрели в этот момент?» - понимаете? «Вот это. Это. Это». Вы просто направляете преклира. Не имеет значения, делаете ли вы это после того, как получили мгновенный рид, или безо всякого мгновенного рида. Вы можете использовать Е-метр таким вот образом. Е-метр вам ни о чём не скажет. Вам просто нужно направить внимание преклира на что-то. И он: «О, ну, это. Это... о, ну, у меня перед глазами всё стоит эта застрявшая картинка. Вот что это такое». Неважно, что означает «это» или что там у него за висхолд. Вы просто направляете преклира. Это единственный случай, когда вы используете какие-то другие риды, помимо мгновенного.

Мгновенный рид никогда не бывает ранним. Он никогда не появляется до окончания фразы. Эта фраза должна представлять собой простое предложение. Мгновенный рид появляется исключительно в конце фразы... в конце слова, и нигде больше. Так вот, вы можете спросить: «Имели ли вы неосторожность навредить кому-нибудь?» - и получить рид на «вы» и «имели». У человека полный разрыв АРО в отношении обладания, понимаете. «Имели» - дзинь. «Вы» - вам известно, что «вы» даёт реакцию чуть ли не у каждого преклира? - дзинь. «Навредить» - бам-м! Понимаете? «Кому- нибудь» - тик.

Вы можете убрать этот пункт из фразы. Даже несмотря на то, что он находится в конце фразы, вы можете убрать его... это просто поразительно. И вы можете прочитать этот пункт отдельно. И вы говорите: «Свиньи, свиньи». В первый раз реакции нет; эта штука осторожничает, понимаете? «Свиньи». Теперь вы говорите: «Свиньи, свиньи, свиньи, свиньи». После этого: «Свиньи, свиньи, свиньи, свиньи, свиньи».

О, вы могли бы сказать себе: «Что за черт?» Что ж, просто не обращайте внимания на все эти ранние риды, понимаете? Просто не обращайте внимания ни на один из них. И если вы не уверены, скажите: «Я повторю это. Имели ли вы неосторожность навредить кому-нибудь?» И бац, вы получите свой мгновенный рид прямо на мягком знаке слова «кому-нибудь». Он появляется точно на последнем завитке мягкого знака. Особенно когда вы произносите вопрос во второй раз, потому что вы как бы проложили колею, понимаете? Если вы разобьёте вопрос на части... вы получите рид на «имели». «Что по поводу “имели”?» Вы будете полным идиотом, если сделаете это, понимаете, но «Что по поводу “имели”?»

Вы вставляете это обратно в мысль majeure. «В этой сессии навредили ли вы каким-нибудь свиньям?» Рида нет. Да, вот это мистика. Конечно, в первый раз рид может и появиться, но лишь как ещё один рид на «свинью». Но затем прочтите это ещё раз, чтобы проложить колею... прочтите это ещё раз, чтобы проложить колею. «В этой сессии навредили ли вы каким-нибудь свиньям?» Нет, не реагирует. Мистика!

• О, я не знаю.

Так вот, мистика тут заключается в следующем: ниже уровня не-знания в реактивном уме заключена его потрясающая способность сохранять неизменным своё содержимое. Это ещё одна характерная особенность реактивного ума. Для него характерна фантастическая способность продолжать своё существование, он обладает фантастической выживаемостью. В противном случае его бы здесь не было. И то, что попадает в реактивный ум, приобретает ту же особенность - фантастическую выживаемость. Таким образом, у нас есть время, не-знание и выживаемость. Следовательно то, что вы отправили в реактивный ум, будет продолжать реагировать.

Ещё одна потрясающая особенность реактивного ума - это точность, с которой он действует. Если цель - «вредить свиньям»... это действительная цель... а в списке у вас формулировка «вредить свинье», то вначале на «вредить свинье» появится реакция, затем эта фраза перестанет вызывать реакцию, затем реакция снова появится, реакция будет то появляться, то исчезать совершенно беспорядочно, и вы не вполне будете понимать, что же тут происходит. И совершенно неожиданно преклир... вы вообще не можете изменять формулировку для преклира... преклир, весьма вероятно, скажет: «А, ну, это... это... это вредить свиньям». Бам! Потрясающая точность. Этот момент изучался ещё в Дианетике - невероятная точность, с которой реактивный ум реагирует на всё это. «Вредить свиньям», хорошо. Эта формулировка будет давать реакцию постоянно. Понимаете? Но «вредить свинье»... в этом случае реакция будет появляться нерегулярно, это не совсем то.

И не думайте также, что абсолютная способность сохранять неизменным своё содержимое - это абсолютная мудрость. Это не так. Так что дело обстоит следующим образом: если вы хоть чуть-чуть отклонитесь в сторону, вы не получите реакции.

Так вот, как это ни странно, вы можете взять обобщённую мысль, которая в достаточной степени соответствует тому, что находится в банке, чтобы вызвать реакцию, - и именно на основе этого вы строите вопросы «Что». Вот почему вы в действительности должны выискивать вопрос «Что». «Что по поводу разбивания автомобилей? Что по поводу кражи и разбивания автомобилей?» К сожалению, преклир использовал фразу «стибривать автомобили», а вы пытаетесь чего-то добиться, используя фразу «кража автомобилей»; и боже, так вы никогда не отыщете вопрос «Что».

Вчера вечером у нас было одно слово. Если бы я использовал любое другое слово, если бы я не использовал именно это слово в вопросе «Что», слово «надувательство», то реакции бы не было. Преклир произнёс это слово, значит, оно должно быть в основе цепи, на которой находится этот оверт. Вы должны пользоваться теми подсказками, которые вам даёт преклир.

Так вот, вы можете видоизменять формулировку этого вопроса так и сяк. Вы можете менять её как угодно, при условии, что остаётся неизменным суть самого вопроса - тот «крючочек», который может «зацепиться» за что-нибудь в реактивном уме и сделать возможной идентификацию. У вас должно быть что-то, что сделает возможной идентификацию. У вас должна быть мысль, которая вызовет ассоциацию, и так далее.

Что ж, здесь мы делаем нечто интересное. Мы берём весь оверт, который так или иначе состоял исключительно из действий, и выражаем его на том языке, на котором мы говорим, - хотя при совершении самого оверта этот язык, возможно, даже и не использовался, - и вот эта самая мысль отражает совершённое действие-оверт. О боже! Никто не смог бы сконструировать машину, которая была бы на такое способна. Это совершенно невероятно. И всё же реактивный ум может делать такие непростые вещи.

Но «Что по поводу кражи большого количества автомобилей? Что по поводу кражи автомобилей? Что по поводу кражи и разбивания автомобилей?» Бац! Как-то раз преклир сказал: «Ну, я стибрил велосипед». А вы говорите ему: «Что по поводу кражи детских игрушек?» Понимаете? Реакция в стиле си-би-си. Ничего не происходит. Вы должны прощупать различные варианты и найти вопрос «Что».

Так вот, вы можете видоизменить этот вопрос вот до такой степени: «Что по поводу стибривания игрушек?» Это попадёт в яблочко. Это допустимо.

Но вы изменили действование, понимаете? И мысль об этом действова- нии изменилась. Вам нужно сохранять её в достаточной степени неизменной, понимаете? Вам нужен какой-нибудь... какой-нибудь объект, который, по крайней мере, связан с этим действованием, чтобы заставить эту штуку реагировать, но она будет реагировать каждый раз.

И вот что здесь странно: почему реакция возникает после слова «игрушек»? Почему реакция возникает на «игрушек»? «Игрушек»... щёлк. Почему? Это вся мысль целиком. Всё, что я могу вам сказать, так это то, что реакция там возникает. И если, зачитывая вопрос, вы получаете такие вот риды: «Что (тик) по поводу (грязная стрелка) кражи (тик) игрушек? (фол)», то вы игнорируете все эти риды, кроме фола. Вы ни черта не делаете с ранним ридом. Вы просто все их пропускаете. Если фол не появился в то мгновение, когда вы сказали «к»... Понимаете, «игрушек», «игрушек»... фол. Если фол появился на «и» (фол), это не мгновенный рид.

Не говорите мне, почему реактивный ум действует именно так. Мне плевать. Просто поверьте мне на слово, что он действует именно так. Тогда эта штука очистится, всё придёт в порядок, преклир почувствует себя лучше и банк развалится на куски. Это выглядит почти так, как если бы реактивный ум сам составил для себя подробный план: «Как развалить меня на кусочки». Просто невероятно. Всё, что нужно было знать обо всём этом, от и до, это именно... Нужно было уметь смотреть и наблюдать.

Верх идиотизма, понимаете? Это ранний рид. Просто не обращайте внимания на все эти ранние риды, понимаете? К чёрту их. Также как и запоздалые. Вы ничего не делаете с запоздалым рядом - что ж, не делайте ничего и с ранним ридом.

Промежуточные риды - это настолько обычное явление, что если вы обратите внимание на какой-нибудь промежуточный рид в вопросе «Пытались ли вы нанести вред... В этой сессии пытались ли вы нанести вред кому-нибудь?» Предположим, вы задаёте такой вопрос и на слове «вред» появляется фол... вы будете болваном! Худшее, что вы можете сделать... однажды вы видели, как я это сделал в одной из более ранних сессий.

Какой рид является ранним? Я бы сказал, что это любой рид вплоть до немгновенного, возникающий до того, как вы закончили фразу. А какой рид является запоздалым? Любой рид, начиная с немгновенного, возникающий после того, как вы закончили фразу. Я хочу сказать, что это чистейшей воды идиотизм. На самом деле это всё равно что давать дефиницию ножа для резки сыра или чего-то подобного. Бред. Я хочу сказать, этот рид настолько легко увидеть, что вы можете постоянно его не замечать, понимаете? Вам больше не нужно разделять вопрос на части - в этом нет никакого проку. Задайте его два или три раза, если не уверены, что там было. И внезапно всё встанет на свои места, и появится рид.

Я записал на полях: «вред». Я знал, что это будет горячим вопросом для подготовительной проверки, но в той сессии я проигнорировал этот рид, поскольку фол не пришёлся на «кому-нибудь», понимаете? Только-только появляется последний завиток мягкого знака, и вслед за этим - реакция. Понимаете? «В этой сессии, пытались ли вы нанести вред кому-нибудь?»... ооо! И вот он - рид, прямо на этом мягком знаке, понимаете? Не раньше и не позже, а бац, прямо на нём. Невероятно. Почему это происходит именно так, одному богу известно.

Понимаете, в действительности ваши слова обращены к мысли, которая идёт в реактивный банк. Большинство из вас делают эту невероятную ошибку: вы думаете, что преклир может воздействовать на Е-метр аналитически, но он не может! Это абсолютно невозможно! Он может сделать это, используя промежуточную точку: он может подумать о чём-то, что, как он знает, всегда даёт рид, который называют его одиторы. Понимаете, он вспоминает сессию, в которой у него был пропущенный висхолд, - этот висхолд так никто и не вытащил. Так что он на самом деле может выкинуть такую вот странную штуку. Каждый раз, когда его о чём-нибудь спрашивают, он может думать о той сессии, и у него будет возникать реакция. Но в этой сессии должно было быть нечто неизвестное. Понимаете, преклир мог в достаточной степени не знать об этом неизвестном, чтобы вызвать реакцию, - думая о чём-то, о чём, как ему известно, он ничего не знает. У него может возникнуть реакция. И это всё, что он может сделать. А вы знаете, что в этом случае всегда имеет место задержка? Вы знаете, что при этом вы всегда будет получать запоздалый рид? Потому что этот парень должен сидеть и думать о той сессии, и, поскольку ему требуется некоторое время, чтобы аналитически подумать о той сессии, вы будете получать запоздалый рид.

Знаете, я думаю, что даже люди, которые придерживаются теории «Большого Тэтана», усомнились бы в этом. Слишком уж это невероятно. Но это факт. И вы увидите, что это всегда именно так и происходит. Вы увидите, что если очистить этот мгновенный рид в конце основной мысли, то всё будет в порядке. Но если вы начнёте дурачиться с промежуточными ридами, которые вызваны второстепенными мыслями, то вы набьёте себе шишки - и так будет каждый раз.

Так вот, то, что приводит к мгновенному риду, вообще не может пройти через аналитический ум и никогда через него не проходит. Это как пуля летит прямо в реактивный ум. Понимаете, по своей природе реактивный ум - это что-то, что никогда не соотносилось со временем, что-то, что всё еще происходит, что-то, что всегда существует сейчас. И эта его «сейчасность», которая существует всегда, уничтожает всякое время - вот почему вы получаете мгновенный рид. В реактивном уме вообще нет времени - вот что с ним не в порядке. Так что, естественно, он реактивно даёт реакцию сейчас. И вы думаете, преклир знает, из-за чего стрелка только что дёрнулась. Послушайте, он не может заставить стрелку двигаться аналитически, так как же, чёрт побери, он может это знать? Понимаете, во всём, что заставляет стрелку дергаться, должно быть что-то неизвестное. И неважно, грязная это стрелка или какая-то ещё.

Так вот, очень часто при составлении целей вы будете сталкиваться с серьёзными трудностями. «Выйти из дому, и собирать картофель, и разок- другой поиметь девушку на картофельном поле». Боже! И фол возникает на «выйти из дому», и он возникает на «и собирать картофель», и на «поиметь девушку», и «на картофельном поле» тоже даёт фол. И никакого мгновенного рида после слова «поле». После того как вы произнесли это три раза, мгновенный рид не возникает после слова «поле». Что ж, я бы сказал, что, вероятно, это как-то связано с целью, - та или иная формулировка, которая в конце концов обнаружится. И я бы убрал с листинга всё обесценивание, и все пропущенные висхолды, и всё подавление.

Конечно, вы спрашиваете преклира, есть ли у него проблема настоящего времени, он знает, что у него есть проблема настоящего времени; ему напомнили о ней, понимаете, прямо в этот момент. В этой проблеме настоящего времени имеются страшные неизвестные. Именно неизвестные вызывают бросок стрелки. Понимаете? Если что-то не является для преклира неизвестным, оно не вызовет броска, - это ещё одна характерная особенность реактивного ума. Это целый котел с неизвестными, которые всегда пребывают в «сейчас».

Это ещё один момент, который я с вами должен обсудить. Мы обсудим его прямо сейчас.

Итак, вы что-то спрашиваете у преклира (это потому, что вы получаете только реактивную реакцию)... а стрелка ну просто никак не реагирует. Вы силите и проводите кому-то подготовительную проверку. Вы можете потерять всякое терпение. По это определённо заставляет преклира думать, если он видит, что его одитор начинает слегка давить на него. И он начинает как бы л-э-э-5, он думает, он старается изо всех сил, он смотрит и так далее. Одитор может направлять преклира туда и сюда и спрашивать: «Что это?» Почему одитору приходится направлять его? Да потому что преклир не знает, что это.

Когда я говорю «листинг», я не имею в виду пункты. Когда я говорю: «Уберите это с предмета листинга», я не имею в виду, что это нужно убрать с пунктов списка. Когда я говорю «листинг», я имею в виду просто листинг. Вы говорите: «Есть ли какой-нибудь пропущенный висхолд относительно листинга?» Понимаете? «Подавили ли вы листинг?» «Обесценили ли вы листинг?» «Совершали ли вы когда-либо оверт, связанный с листингом?» Вот как вы формулируете эти вопросы, понятно? Это листинг. Листинг. Это предмет. Вы даже можете сказать «листинг по целям». И когда мы говорим... когда я говорю вам «пункты» или «отдельные пункты», в этом случае я имею в виду какую-нибудь цель, или какой-нибудь пункт, или какую-нибудь линию целиком.

Вы могли бы спросить... попробуйте как-нибудь сделать с преклиром вот что, если он вам не нравится, если он сам только что плохо провёл вам сессию, или что-то в этом роде; попробуйте сделать вот что: «Скажите, пропустил ли я у вас какой-нибудь висхолд в этой сессии?» И внезапно у преклира появляется странное ощущение, потому что он чувствует всплеск, точно так же, как вы, при помощи электронного прибора, получаете всплеск на Е-метре, понимаете? Так что он чувствует этот всплеск, и он как бы знает - «Да».

«Есть ли в этом списке какой-нибудь пункт, который был обесценен? Спасибо. Есть ли в этом списке какой-нибудь пункт, в отношении которого есть пропущенный висхолд?» Слишком сложная формулировка, нелегко донести мысль majeure до преклира, поэтому вы говорите: «Есть ли в этом списке какой-нибудь пункт, который был обесценен?» - произнесите это во второй раз. И вы увидите, как стрелка дёрнется. Потрясающее зрелище. Стрелка дёрнется, и вы очистите эту реакцию.

Вы говорите: «Что это было?» - понимаете? «Что это было?» Не помогайте ему. Просто сидите и ничего не делайте.

Но существует такой предмет, как листинг, существует такой предмет, как цели, и существует такой предмет, как пункты вообще; всё это разные вещи, с которыми вы можете работать, понимаете?

И он в конце концов скажет: «Ну, я не могу найти... я не знаю, что это. Э...» - и так далее.

Так вот, если, работая с этой целью, вы зачитываете её формулировку три раза и не получаете в конце мгновенного рида, то это не то. И несомненно, вам лучше оставить её в покое. Но вполне возможно... нет никакой гарантии... но вполне возможно, что картофель имеет какое-то отношение к этой цели, или, может быть, девушки имеют какое-то отношение к этой цели. Конечно, догадаться невозможно.

Вы говорите: «Вы знаете, что это. Скажите мне». Не помогайте ему. Не направляйте его. Вы можете продолжать это занятие часами.

Так вот, экспериментируя, я дошёл даже до того, что попытался собрать все слова, которые давали реакцию, и составить из них цель для преклира. Это не работает. Тем самым вы сообщаете преклиру свою оценку, и всё это просто превращается в оценивание. В конце концов преклир назовёт вам эту цель. Уберите все висхолды с предмета листинга, все висхолды с предмета одитинга, все висхолды с таких предметов, как пункты, цели и так далее. Любые возможные оверты в этом отношении... просто поищите их там и сям, повытаскивайте их отовсюду. И вдруг вы спросите: «Что ж, есть ли ещё какие-нибудь цели?»

Но преклир как бы осматривается, понимаете, и тут вы видите, как стрелка дёрнулась, вы говорите: «Вот это». Он смотрит на стол. Он смотрит на картинку стола. Откуда, чёрт побери, это взялось?

«О, тра-та-та-та-та и тра-та-та и тра-та-та и та-та-та-та-та-та-та... “Заваливать девушек в чистом поле”».

• А-а-а...

Хорошо. Вы продолжаете проводить нуллинг. Вот вам и ваше картофельное поле. Понимаете? Только здесь это будет: «поле» (бац!), «поле» (бац!), «поле» (бац!). Видите рид? Мгновенный рид, мгновенный рид, мгновенный рид - каждый раз.

Неважно, сколько ранних ридов вы получили до того, как появился мгновенный рид. Игнорируйте их. Пожалуйста, поверьте мне. Просто игнорируйте их. Неважно, сколько ридов вы получили после того, как появился мгновенный рид. Игнорируйте их. Но вы должны донести до преклира мысль majeure. И если она у вас вся затуманена причастными оборотами, что ж, приготовьтесь к тому, что вам придётся увидеть несколько ридов и прочитать формулировку несколько раз, прежде чем она наконец будет воспринята целиком.

Но, как ни странно, какой бы сложной ни была формулировка... не знаю, я думаю, вы, наверное, могли бы... вы, наверное, могли бы получить фол на «Хижину дяди Тома» в том месте, где говорится «Конец»; вы получите мгновенный рид, понимаете? Но вам пришлось бы прочитать эту книгу реактивному уму пятьдесят или шестьдесят раз, и я не думаю, что кто-нибудь смог бы это выдержать.

Что ж, естественно, картинка немного проясняется. Преклир видит немного больше.

Так что это стабильное данное... привыкните к этому стабильному данному. Пусть оно станет частью вашей жизни - и у вас не будет никаких проблем со всем этим. И ради бога, никогда не оставляйте без внимания мгновенный рид. Тааааа! Никогда не оставляйте без внимания мгновенный рид.

• О-о, пропущенный висхолд. О-о, да! Я был... это...

Что касается таких вещей, как рудименты, промежуточные рудименты и так далее: «Совсем недавно, когда я говорил с вами об этой цели, возник ли у вас разрыв АРО?» И стрелка идёт дрынг-дрынг... разрыв АРО, цель... вжик-вжух, понимаете? «Совсем недавно, когда я говорил с вами об этой цели, возник ли у вас разрыв АРО?» Теперь вы замечаете, что движение стрелки стало менее хаотичным. «Совсем недавно, когда я говорил с вами об этой цели, возник ли у вас разрыв АРО?» Бац! Вы донесли мысль majeure и теперь она оказала воздействие и вызвала реакцию. Но почему на это ушло столько времени? Потому что она очень сложна.

Он узнаёт этот стол. Это стол, на котором стоит Е-метр. Он думал о том, что этот стол жутко скрипучий, и он ничего не сказал об этом одитору; и вдруг всё это встаёт у него перед глазами, и внезапно вы перестаёте получать реакцию. Почему вы не получаете реакцию? Потому что это известно.

Вы запросто получили бы мгновенный рид вот с такой формулировкой: «В этой сессии был ли у вас разрыв АРО?» Бац! Понимаете? Простая мысль - всё происходит быстро. Сложная мысль - требуется какое-то время. Сложную мысль majeure приходится долго вколачивать, прежде чем она будет воспринята и вызовет мгновенный рид.

Следовательно чем больше неизвестных лежит в основе чего-либо, тем меньше реакция... я хотел сказать, тем больше реакция, которую вы получаете, понимаете? А чем меньше там неизвестного, тем меньше реакция. Таким образом, появление того же самого действия стрелки обусловлено присутствием того же самого неизвестного, а также нахождением этого неизвестного непосредственно в настоящем времени. Так что, естественно, вы можете получить цель, и она будет давать реакцию — бам, вам, бам, бая.

Так вот, вы говорите: «В этой сессии сказали ли вы полуправду? неправду?» Понимаете? Возможно, этот составной вопрос заведёт вас не в ту степь, потому что здесь вы имеете дело с целой кучей мгновенных рядов. На самом деле это сокращение следующих вопросов: «В этой сессии сказали ли вы полуправду? В этой сессии сказали ли вы неправду? В этой сессии пытались ли вы произвести на меня впечатление? В этой сессии пытались ли вы нанести вред кому-нибудь?» Понимаете? Как ни странно, вы можете скомпоновать все эти вопросы в одно целое и использовать промежуточные риды. Как ни странно, только в таком случае промежуточные риды можно принимать, особенно после трёх, четырёх или пяти сессий с этим пре- клиром, поскольку после стольких сессий в реактивном банке уже будет проложена колея для этой мысли majeure. Банк очень услужлив. Преклир, который находится под контролем, действительно реагирует.

Что ж, вы не знаете, где же, чёрт возьми, находится эта цель; вот поэтому она и вызывает бросок. Мы не знаем, какая масса её окружает. Каким образом она остаётся на месте? Что всё это такое? Какой жизнью мы жили? Как мы влипли во все это? Понимаете, всякие такие вопросы. И тем не менее эта штука всё равно будет вызывать бросок на Е-метре. Вы называете цель - дзинъ. Понимаете, цель - дзинъ, дзинъ, дзинъ. Каждый раз, когда вы её называете, - дзинъ, дзинъ, дзинъ. Вы спрашиваете преклира: «Что это за цель?» - и преклир может сказать, что это за цель. Естественно, реакция должна была бы постепенно исчезнуть, так ведь? Не-а - дзинъ, дзинъ, дзинъ- дзинъ. Вот почему вам приходится одитировать преклира. Понимаете, эта штука вызывает бросок.

Всё это просто невероятно. Почему реактивный ум реагирует? Почему Е-метр работает? Что ж, я не буду настолько глупым, чтобы пытаться заставить вас подчиниться таким же приказам, которые были отданы тем Шестистам кавалеристам под Балаклавой (это что-то вроде музыкального инструмента, на котором они плохо сыграли). Существует такое вот мнение на этот счёт. Итак, я мог бы сказать вам, инструкторы могли бы сказать вам, кто угодно мог бы сказать вам: «Слушайте! Когда появляется мгновенный рид, берите его! Вам не обязательно понимать это. Просто, когда появляется мгновенный рид, берите его как есть. И всё тут!» Понимаете?

Ладно. Так вот, это неизвестное может быть спрятано. Вы можете спрятать неизвестное посреди сессии одитинга. Вы можете засунуть туда неизвестное, точно так же, как это делает кричащий колдун. Есть такие в Южной Африке, да-а... или, главным образом, в Центральной Африке. Они бродят туда-сюда... Я не видел этого в Южной Африке, по-моему, их вроде как загнали в кусты. Но они берут опахало из конского волоса.... пучок конского волоса, которым отгоняют мух, напускают туда кучу блох, хорошенько трясут этой штукой над человеком, и пока тот пытается стряхнуть с себя всех этих блох, ему что-нибудь говорят. Это один из вариантов. Это магия имплантирования.

Русские, которые являются скорее азиатами, делают это постоянно, снова и снова. Человек направляется в кабинет для допроса, из потайной двери в коридоре выходит женщина-дантист с щипцами в руках и всякими такими штуками, осматривает его зубы, а потом исчезает через ту же дверь. Он потрясён! «Откуда она, чёрт возьми, взялась? Что происходит?» Это типичная современная тактика русских. Да, эти русские, вот что они вытворяют. Это то, чему их научил Павлов. Не думаю, что ему пришлось сильно попотеть, чтобы обучить их этому, некоторых из них.

А я имею полное право ответить вам: «Я не знаю!» Просто так происходит! Это целый ряд удачных обстоятельств, и в основе всего этого лишь непосредственное смотрение и никаких рассуждений. Мышление играет здесь совсем незначительную роль, понимаете?

Я заметил, что сегодня вечером они предприняли весьма впечатляющую попытку увеличить свою популярность. Сегодня вечером пятнадцатилетний мальчик пытался переплыть реку, чтобы попасть в Западный Берлин, так они всадили в него... коммунисты... семь пуль. За этим наблюдали толпы людей. Его доставили в больницу в критическом состоянии - одна из пуль попала в лёгкое. Их попытки увеличить свою популярность поражают воображение. Они, наверное, думают, что именно так и нужно поступать.

Если говорить о самом Е-метре, то я думаю, что в своём простейшем виде это был вольтметр марки «Декка», за который нужно было хвататься с обеих сторон и при этом возникала реакция. Я думаю, с этой штукой игрался Ричард Сандерс в Элизабет, штат Нью-Джерси. Он хотел доказать врачам, что возникает реакция, и он знал, что на измерительные приборы они станут смотреть. И пока преклир держался за эту штуку, он щипал его так, что у того глаза на лоб лезли, понимаете... тот был весь в синяках... а затем просил его вспомнить, как его ущипнули, и получал одну и ту же реакцию на приборе.

Но они выкидывают такие вот неожиданные штуки. Они делают что-нибудь неожиданное во время выполнения того или иного действия, и человек получает имплант. Не думайте, что они с умом подходят к этому делу.

Что ж, к счастью, сегодня мы не имеем дело с таким низким уровнем чувствительности в Е-метрах, - представьте, какой бы у вас вид был в конце сессии. Но так или иначе, Матисон подхватил эту идею, и он сам по себе взялся за это дело. Я прочитал лекцию и описал, какого рода прибор нам действительно был необходим. После чего Матисон пришёл домой и создал образец такого прибора. Для первой модели результаты были отличными. Диапазон этого прибора был очень ограничен. Преклиры с большой лёгкостью выходили как за верхний, так и за нижний пределы его диапазона. Я думаю, что и по сей день с приборами Матисона дело обстоит так же.

Это, по-вилимому, драматизация, поскольку они это никак не используют. Понимаете?

Но, как бы там ни было, время шло, и примерно тогда, когда я был в Вашингтоне, я в конце концов пришёл к мысли, что было бы неплохо обзавестись таким прибором, так что он Бридинг и остальные ребята стали почёсывать затылок, и старина Джо Уоллес и другие. И они всё мастерили и мастерили что-то.

Вы, зная это, стали бы просчитывать: «Так, давайте-ка посмотрим, как мы можем использовать это в политических целях?» «Ну, это просто. Мы поставим для этого парня... что-нибудь из Бетховена. Мы наполним комнату каким-нибудь нежным ароматом и... он будет лежать на мягком диване... и будет звучать музыка Бетховена, понимаете? А под столом, так, чтобы не было видно, будет установлена московская сирена для оповещения о воздушной тревоге... самая большая. И как только он совсем расслабится и погрузится в музыку, понимаете, мы нажмём на кнопку, затем отпустим кнопку и скажем: “Ты коммунист” - и снова нажмём на кнопку». Парень выйдет и будет всем говорить, что он коммунист. Это сработало бы, поскольку коммунисты и так в какой-то степени роботы.

И вот что они делали: они создавали превосходный прибор, а затем отправляли его на свалку, понимаете, потому что они умудрялись собрать такой прибор, у которого электрические характеристики были лучше, понимаете? Тогда я доставал из своего стола пистолет, направлял на них и заставлял их собирать прибор в соответствии с первоначальной схемой.

Я хочу сказать, что это можно было бы использовать с умом. Русские этого не делают. Вы знаете, у них уходит семьдесят дней на «промывку мозгов», и им это удаётся только в 22 процентах случаев. Интересно, не правда ли? Вы знаете, что они получают только 22 процента? По-моему, это удивительно. Почему они пытаются это делать? Почему они пытаются?

А затем они поставили это дело на поток и запустили в производство пятьдесят или двадцать пять приборов, или что-то около того, и они опять пришли ко мне и сказали, что если только убрать оттуда одну фиговину и поставить парочку конденсаторов, то прибор будет работать намного лучше. А я ответил: «Нет. Собирайте первоначальный вариант».

Но всё это явления одного порядка: это что-то, что было обесценено, тайком или про себя... бац, вот так... у кого-нибудь в голове. Что это? Это довольно интересно. Вы рассматриваете всё это. Все это станет яснее после того, как вы это проверите, поскольку на это не уйдёт очень много времени.

Но они собрали несколько тех других приборов, и, когда дело касалось только электроники, эти приборы реагировали превосходно, но когда дело доходило до разума, то никакой реакции не было. Этот же Е-метр даёт реакцию на то, что происходит в разуме. Внести изменения в этот Е-метр можно только через мой труп, потому что этот прибор был разработан чисто эмпирически. Удивительно, что он вообще работает.

Разумеется, вы можете взять и проверить всё это, подходя к этим вещам скорее как к овертам... я просто говорю о том, как избавиться от этой слепоты в отношении Е-метра.

Но знаете, люди дают всякие объяснения того, как это работает, как работает схема и пятое-десятое. Они несут всякий вздор. Всякую чепуху. Они могут наговорить всякой всячины и так далее, но всё это уже собрано воедино, и собрано лишь на основе экспериментирования с образцом.

«Было ли так, что вы как одитор намеренно пренебрегли значимой реакцией Е-метра?»

Теперь мы уже разработали всякие теории относительно того, как работает эта штука. Теперь мы уже разработали массу всяких вещей. Внутри есть такая магнитная штучка, которая всё это поворачивает. Мы зависим от Джеймса Уатта, от Эдисона, от всех тех ребят, которые сегодня занимаются электроникой, и от всех остальных, от их ноу-хау, и от транзисторов; но если собрать всё это воедино, то мы получим Е-метр. Почему? Я не знаю.

Когда я впервые посмотрел на этот вопрос, я подумал: «Боже мой». У меня перед глазами были одни Е-метры. Я записал этот вопрос. Сегодня утром я вдруг обнаружил, что сижу и смотрю на Е-метры. И я готов был поклясться, что, должно быть, я делал это буквально в каждой сессии. Лишь на какое-то мгновение, просто подумав об этом: «Я, должно быть, делал это в каждой сессии, понимаете? Я наверняка пренебрегал значимыми реакциями Е-метра»... Так что я просто сел и заставил себя вспомнить в точности, когда это было. Это было ровно три раза.

У нас есть измерительный прибор, которым пользуются врачи. Стоит он в несколько раз больше, чем наш. Тедж раздобыл для меня один такой прибор.

Один раз с вами. Я сказал, что займусь вопросом по рудиментам во время сессии подготовительной проверки. Другими словами: «Есть ли у вас желание поговорить со мной о своих трудностях?» Итак, я сказал: «Мы не будем беспокоиться по этому поводу сейчас, поскольку мы собираемся заняться этим...»

Мы поигрались с этим прибором. Он не работает. Мы не знаем, что он делает, но он делает что-то не то. Стрелка скачет так быстро, что даже невозможно за ней уследить. Работая с ним, мы узнали ровным счётом ничего - что, по-моему, просто замечательно, - за исключением следующего факта... вы все это знаете... что врачи - мошенники. И вот вам пример. Они попытались скопировать наш Е-метр, однако у них из этого ничего не вышло. Они ничего не смогли определить с его помощью. Это замечательно! И вот у нас есть эта штука, и я рад, что она у нас есть! Это не бесполезный инструмент. Это пик медицинской электронной техники.

Ещё с одним парнем... я проводил проверку одному преступнику, не смог очистить стрелку и не поверил Е-метру. И потом этот парень сбежал с королевскими драгоценностями... понимаете, он сделал что-то в этом роде. И ещё раньше, я задал кому-то вопрос и получил реакцию... мгновенную реакцию на этот вопрос... и я не смог предпринять дальнейших действий, не сделал этого, я так и не довёл это до конца. Боже, ну и кавардак же там был.

Так вот, почему он работает? Почему реактивный ум ведёт себя таким образом?

И таких случаев было только три. Подумайте о тысячах часов одитинга, которые я провёл... и было три таких случая. И этих трех случаев, когда они сложились вместе» оказалось достаточно, чтобы у меня появился автоматизм: Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры, Е-метры... Боже мой, Е-метры плыли у меня перед глазами. Понимаете? Я имею в виду, эти три случая, сложившись вместе, произвели такой вот эффект.

Зачем вам рассуждать об этом? Ради бога, вам преподнесли это на блюдечке с голубой каёмочкой. Вот так эта штука работает, вот так она реагирует, и вот так её нужно использовать. Как ни странно, эта штука работает неизменно... совершенно неизменно.

И разумеется, очевидный вопрос: «Обесценивали ли вы когда-нибудь Е-метр?» И ещё один очевидный вопрос: «Было ли так, что вам как преклиру удалось убедить одитора в том, что Е-метр не прав?» Это более смелое предположение, но я знаю, что есть парочка преклиров, которым это удалось. И затем: «Было ли так, что вы пытались обесценить рид с целью скрыть что-либо?» И я знаю, что некоторые преклиры это делали. Но заметьте, что всегда делается оговорка: «или любой вариант этого вопроса, или любой вариант этого вопроса, или любой вариант этого вопроса» и так далее. Так что вам придётся поиграть формулировками этих вопросов и очистить то, что там есть.

Так вот, в один прекрасный день вы станете клирами; вы станете очень сообразительными, вы рассчитаете в точности, почему Е-метр реагирует именно таким образом, какие в точности длины волн использует тэтан, чтобы создавать реактивность, сколько 6 точности конденсаторов должно находиться между этими фиговинами. Понимаете? И каким образом все вы сможете работать с Е-метром, используя передачу мыслей, - каким образом вы сможете установить на столе Е-метр и определить по его показаниям причины, по которым президент*кулидж не стал участвовать в выборах, понимаете?.. Прочитать всё это сквозь время.

Я вовсе не хочу обесценивать вас или заставлять вас поверить в то, что вы становитесь слепыми и вообще больше не можете видеть, или что-то в этом роде, но тогда остаётся предположить только одно - что вы просто-напросто чистой воды злодеи. Но это тоже неправда. Ошибки, которые могут быть допущены... «Вы просто не видите, как на Е-метре появляется всплеск?» Вы думаете, что стрелка и так всё время раскачивается, и вы не очень хорошо видите, как происходит изменение в её движении. Ваш глаз не натренирован видеть изменения в движении стрелки, вот и всё. Это первое.

Да, непременно достигните такого состояния! Да, непременно разберитесь, как всё это устроено. Когда вы это сделаете, напишите мне письмо. Я его опубликую.

Другой момент: ваш преклир... до того, как вы начнёте исследовать это, до того, как вы начнёте исследовать вашего преклира, вы уже вызвали у него такой разрыв ARO, что Е-метр вообще не будет давать никаких реакций. Понимаете, ваше ТУ 1 просто не вызывает в преклире никакого отклика из-за разрыва АРО.

С этим предметом связано такое множество всяких явлений... я имею в виду не только Е-метр... что вы не сможете просто взять их и сосчитать на комптометре межконтинентальной баллистической ракеты, а ведь в этой штуковине огромное количество деталей.

И ещё один момент - это некоторое замешательство относительно того, что же такое мгновенный рид. Что это такое? Что ж, конечно же, вы его видели, вы его видели. Вчера вечером Сьюзи, естественно, называла для вас буквально каждый появляющийся рид. Она давала вам возможность попрактиковаться в чтении показаний, а некоторые из вас решили, что она называла рядами все реакции стрелки, вы подумали, что она должна была называть только мгновенные риды. Я это прекращу. Что ж, в следующий раз она будет называть только мгновенные риды. Вы увидите, как все эти вещи будут давать риды. Это натренированный глаз.

Так вот, как же быть с этими рассуждениями? С этими размышлениями?

Из всех ошибок одитинга это самая грубая. Её труднее всего объяснить. Никто особенно не пытается сделать вас виноватыми. Что ж, у меня есть способы, у меня есть средства, с помощью которых вы сможете почувствовать себя спокойнее в этом отношении. И я не говорю, что все вы совершаете эту ошибку, я не говорю, что все вы совершаете ее постоянно. Но вы совершаете ее достаточно часто, так что те преклиры, которых я проверил или которые были проверены по моему указанию в течение последних двух недель, оказались не... ни один из вопросов, которые им задавали, не был чистым. И это было видно не только на Е-метре, это было видно по их физиологическим реакциям.

Редж - инженер, и он смышлёный малый. Он появляется здесь время от времени. Да, ему с этой штукой приходится нелегко. Этот прибор нарушает все законы электричества, законы, которым подчиняется тело, всё на свете. Это прибор-призрак. На днях Редж пришёл к выводу, что тут нечего регистрировать, кроме мышления, иначе что это? как же это получается?., или что-то в этом роде.

Понимаете, есть другие способы наблюдения... вы задаёте преклиру вопрос, а он начинает зу-у-у, ня-я, сту-у-у, и он краснеет и ёрзает и... Честное слово, это такой же хороший показатель, как и мгновенный рид. Вы получаете все эти реакции того или иного рода. Конечно же, вы всё это учитываете.

Он не был сбит с толку тем, что этот прибор реагирует на разум, поскольку это довольно обычное явление.

Наблюдение... наблюдение. В этом-то всё и дело... способность смотреть. Я всегда старался научить вас тому, как смотреть. Вот направление, в котором нужно смотреть; вот инструмент, с помощью которого нужно смотреть. И если я когда-нибудь всего лишь научу вас просто смотреть и видеть то, на что вы смотрите, не через призму каких-либо представлений и без каких-либо интерпретаций или чего бы то ни было ещё, что ж, вероятно я вызову больший взлёт философской мысли, чем какой-либо другой философ, существовавший на этой планете, понимаете?

Его сбило с толку нечто другое. Он всегда думал, что Е-метр регистрирует количество выделяемого пота, а затем он вдруг осознал, что руки не могут быть то потными, то не потными так быстро. Так что здесь, должно быть, имеет место какое-то другое обстоятельство, множество обстоятельств. Ио если вы спросите об этом других парней, то большинство из них скажут вам, что Е-метр измеряет количество пота. Ладно. Хорошо. Измеряет количество пота. Ие знаю, какое вообще отношение ко всему этому имеет пот. Е-метр не измеряет количество пота. Он измеряет мысль.

Так что труднее всего добиться от человека того, чтобы он просто наблюдал. Это трудная задача, понимаете? Не расстраивайтесь слишком сильно. Просто работайте над этим. Упражняйтесь, пока не освоитесь с этим. И неожиданно вы начнёте действовать на всю катушку. Хорошо?

Но многие ребята могут собрать такие же приборы, и эти приборы не будут измерять мысль. Как ни странно, вы можете собрать самый обычный *мостик Уитстона, не вводя в него никаких задержек, и он будет регистрировать даже мысль. Так что здесь нет ничего загадочного.

Помните, давным-давно некто принёс мне одну вещицу и сказал, что это электропсихометр. И я просидел почти всю ночь, пытаясь понять, что же эта штука делает. И на самом деле прошла неделя или две, прежде чем я обнаружил, что стрелка этого прибора даёт риды. Так что я могу составить вам хорошую компанию.

Разум создан подобно электронному прибору, он создан так, что в своей работе он использует электричество. В нём есть стоячие волны, стоячие массы, которые существуют вне времени. Все они «плывут по течению» в настоящем времени; он подчиняется законам электричества, и на него оказывают воздействие электрические импульсы.

Спасибо.

Но вспомните кое-что. Человеческое существо является создателем этой вселенной, оно также является создателем всей электроники, существующей в этой вселенной. На самом деле в человеческом разуме протекают различные потоки, различные токи, которые ещё не были открыты в области электроники. Понимаете? То, что первичный предмет стал теперь объектом изучения вторичного предмета, это, конечно, странная шутка. Но это так, и это очень странно.

Так вот, на самом деле вам незачем интересоваться, почему Е-метр реагирует (если только вы не собираетесь проводить какие-нибудь исследования в этом отношении). Достаточно ограничиться следующим объяснением: тэтан - это электрический угорь, а Е-метр измеряет электрический ток. Это примерно та точность, которая устраивает меня самого. Я никогда над этим не размышляю. Но вы говорите о странных, необычных вещах, имеющих отношение к Е-метру. Почему стрелка движется тики-тик, туда-сюда, следуя одному и тому же шаблону, каждый раз, когда человек хочет покинуть какое-либо место, уйти или вылететь из своей головы и так далее?.. Тэта-боп.

Такое явление, как тэта-боп, можно было бы исследовать очень долго, и это исследование могло бы быть очень сложным. Я могу назвать вам множество способов того, как вызвать тэта-боп. Множество способов. «Думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы покинуть кого-нибудь?» Вы получите тэта-боп, понимаете? «Думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы умереть?» Вы получите тэта-боп. «Попытайтесь не быть в метре позади своей головы». Вы получите тэта-боп. «Пристрелите его из кольта 45 калибра». Вы получите тэта-боп. Я хочу сказать, что это интересное явление. Таким образом, здесь мы наблюдаем определённую согласованность. И это один из способов, с помощью которого мы могли бы сделать заключение или предположение о том, что люди могут экстериоризироваться, о том, что такое экстериоризация и как люди покидают свои тела, когда наступает смерть, и о подобных вещах... обо всём этом можно было бы узнать при помощи тэта-бопа.

А для чего вам обо всём этом узнавать? Почему бы вам просто не научиться выходить из своей головы — выйти и посмотреть, каково это, а затем вернуться обратно. Понимаете? Вам нет нужды рассчитывать всё это, потому что вы, так или иначе, находитесь на главной дороге. Вам нет нужды бросаться на всё это с кучей логических измышлений и какого-то суррогата, поскольку всё это здесь и вы можете на это посмотреть. Так что вы можете разгуливать тут и там, собирая по пути гальку. Эта галька может набиться вам в башмаки. Вы можете упасть в канаву. Вы можете наткнуться на дорожный указатель или телеграфный столб, врезаться в опору моста и налететь на чей-нибудь забор. Вы можете сделать всё это. Но позвольте мне обратить ваше внимание на то, что существует главная магистраль, и вы можете нестись по ней со скоростью 180 километров в час.

И это - мгновенный рид... ранние риды не в счёт; запоздалые риды не в счёт... только мгновенные риды, вот и всё. И мгновенный рид «повинуется» основной мысли, которую вы доносите до преклира, и, как ни странно, он появляется точно так, как если бы кого-то там заранее проинформировали о том, когда вы закончите говорить. Может быть, это ОГПУ или НКВД. Без разведслужбы здесь не обошлось.

Вы можете относиться ко всему этому как к чему-то очень загадочному, но забавно здесь то, что этот предмет становится чертовски простым. Но когда вы смотрите на работу с Е-метром таким вот образом, когда вы очищаете всё, используя такое вот отношение, работа с Е-метром становится чем-то очень странным.

Так вот, если ваше внимание целиком поглощено ранними ридами, запоздалыми ридами, если оно целиком поглощено тем, почему появляются риды, и если вы много раз оказывались в ситуации, когда Е-метр обесценивался, и если вы подозреваете, что Е-метр не работает, потому что он не сработал на вас... понимаете, однажды на Е-метре не было рида, когда вы знали, что рид должен был быть... то, естественно, работа с Е-метром будет для вас настоящим мучением.

Так что сведите всё это к такой простой вещи. Обращайте внимание только на один важный рид, который появляется на этом приборе, и дело будет в шляпе.

Единственное, что я ещё могу сказать вам о риде: когда появляется нечто большее, чем один простой рид, - это грязная стрелка, и это говорит о том, что где-то здесь есть пропущенный висхолд.

Все нужные вам цели и пункты дают единичный тик. Единственная реакция, которую даст подтверждённая цель, - единичный тик.

Двойной тик? В таком случае вся эта цель или пункт являются пропущенным висхолдом. Как только вы уберёте пропущенный висхолд, этот пункт больше не будет давать рида. Пропущенные висхолды всегда дают более одного тика. Цели и пункты, которые в конце концов подтверждаются, никогда не дают никакого другого шаблона, кроме как единичный тик.

Я видел, как некоторые из них давали рок-слэм, что подтверждало их подлинность. Я видел, как некоторые из них давали рок-слэм, что подтверждало их подлинность. Но недавно я осознал, что в каждом случае, когда это происходило, сам список был не таким уж и большим. Если бы список был немного длиннее, то эти пункты дали бы тик, и это подтвердило бы их подлинность. Рок-слэм - это нормальная реакция для цели, но я вижу, как спустя месяцы и месяцы все эти цели, когда они уже осели, дают тик, подтверждающий их подлинность. Понимаете? Это всё, что вас на самом деле должно интересовать в отношении Е-метра.

Так вот, вы говорите об ускорившихся райзах, ускорившихся фолах, замедлившихся райзах, замедлившихся фолах... да, но всё это мгновенные риды. Далее, вы говорите об отсутствии рудиментов. Вы говорите о ридах, которые даёт значимость мысли majeure, но это всё равно мгновенный рид. Это просто изменение шаблона поведения стрелки. Один рид означает одно, а другой рид означает другое, и я вам сразу выложил всё это.

К этому больше нечего добавить, понимаете. Грязная стрелка - это всегда пропущенный висхолд. Это двойной тик. Любое изменение шаблона поведения стрелки в то мгновение, когда вы закончили мысль, - это мгновенный рид. А цели и пункты, если они оказываются достоверными, дают единичный тик.

Честно говоря, вы вполне можете обойтись лишь теми данными, которые я сообщил вам в этой лекции. Если вы будете использовать только эти данные и не будете рыскать по дороге в поисках кучи каких-то новых данных, то у ваших преклиров все рудименты будут в наличии, вы будете идти вперёд полным ходом и всё будет замечательно. Хорошо?

Я не говорю: перестаньте думать. Думайте сколько хотите. Но не переставайте смотреть.

Спасибо.